Белый шиповник

Однако супруг не отступал, осыпая ее градом лобзаний и нежных прикосновений. Бедный, если бы он знал, что в этот миг борется с тенью Верховского! Она помнила иные ласки! Роев выглядел начинающим школяром, но в угаре своих переживаний и неземной радости не понял в тот миг этого печального обстоятельства. Он решил, что чувственность жены по-прежнему спит и все открытия еще впереди. Окрыленный этой мыслью, он взлетел на самую вершину и со стоном упал на подушки рядом. Надя же не проронила ни слова, не издала ни звука. Когда утомленный своими ощущениями, супруг предался сну, она с изумлением раскрыла свою ладонь. Глубоко в коже отпечатались следы ее ногтей. Непроизвольно Надя сжала пальцы в кулак, когда их тела соприкоснулись, да так и не разжала их. Вот как пришлись ей по сердцу любовные утехи с мужем, которого не хочется любить, да надо! Она посмотрела в лицо супруга. Так спят только действительно очень счастливые люди! Владимир улыбался даже во сне. От ее напряженного взора он вздрогнул и стал, не просыпаясь, искать рядом любимую жену. Надя непроизвольно отшатнулась и притаилась на краю широкой постели, где вскоре и забылась беспокойным сном, свернувшись беззащитным маленьким клубочком.

Глава двадцать шестая

Верховский пережив, как он полагал, смерть бывшей возлюбленной, впал в величайшую депрессию, из которой его не могли вывести ни прежние знакомства, ни разного рода развлечения, иногда весьма изысканные или опасные. Все вокруг померкло, стало безликим и неинтересным. За исключением одного: кто еще посвящен в опасную тайну и, главное, знает ли княжна?

Целыми днями лежал он в кабинете на кушетке, с дорогой папиросой в зубах (по пятидесяти копеек за пачку!) и мучительно думал об этом. Если знает, то почему скрывала? Откуда уверенность, что знала? Да потому, что с легкостью предалась греху физической близости с человеком, формально приходящимся ей родным племянником.

Но если так, значит, у нее на уме есть некие соображения, которые необходимо прояснить! Ведь оказаться единственной настоящей наследницей титула и фамилии – это слишком привлекательно, и не воспользоваться подобным обстоятельством просто глупо! Все непонятно! Татьяна Аркадьевна, доселе казавшаяся недалекой и развратной натурой, в один миг превратилась в коварного и опасного соперника. Но что делать, что делать? Он в ловушке! Ненавистная жена повязала его по рукам и ногам, похитив бесценный документ. Но какие игры затеяла мнимая тетушка? Вот вопрос!

Чтобы на него ответить, князь Евгений отправился навестить княжну в загородный дом в окрестностях столицы. Евгений с трудом поспел на полуденный поезд и прибыл на станцию уже затемно. Его ждали лошади: Татьяна Аркадьевна была предупреждена племянником о его визите.

В доме стояла гулкая тишина, и только несколько комнат были освещены. Княжна в шали, наброшенной на озябшие плечи, вышла встретить дорогого гостя. Весна была на исходе, но ночи еще стояли холодные. На свет лампы, которую она держала в руке, слетались комары и ночные бабочки. Но женщина не замечала ни назойливых укусов, ни стрекотанья крыльев. Она ждала своего любимца, свое сокровище, своего Евгения! План, которому она отдала столько сил и столько лет жизни, потихоньку реализовывался!

И вот послышался стук копыт, он все ближе и ближе. Вот появляется из темноты ночи знакомая статная фигура в длиннополом летнем пальто. Но почему такое озабоченное и злое лицо?

– Стало быть, вы все знали, и всегда знали, всю мою жизнь? – Евгений широкими шагами мерил небольшую гостиную.

Княжна, нахохлившись, затаилась в глубоком кресле. Как правильнее себя повести, чтобы не сделаться врагом?

– Именно, что с начала, – ухмыльнулась Татьяна Аркадьевна. – С самого что ни на есть начала процесса естественного совокупления разнополых особ. Одна из которых и приходится тебе родным папашей, но это, увы, мой друг, не мой покойный братец, а его дородный камердинер, чью телесную стать и великолепие лица ты и получил сполна! А будь отцом настоящий Верховский, ты никогда не уродился бы таким красавцем. Поверь мне, ведь я истинная Верховская, и что с того? Много радости принесла мне княжеская кровь?

Евгений знал, что княжна цинична, но сейчас это обстоятельство задело и покоробило его чувства. Он вспыхнул и набросился на собеседницу:

– Вот почему ты с такой легкостью совратила меня! И не терзалась муками совести! Притом как я, как я…

– Что? Неужто был глубоко потрясен и унижен? – с ядовитой иронией произнесла Татьяна Аркадьевна змеиным шепотом. – Разве тебе было не сладко в моих объятиях и разве нам плохо вдвоем?

Последние слова она почти прокричала. Евгений вздрогнул и прекратил метаться по комнате. Ну конечно, все так просто! И как он не мог понять этого сам! Княжна жаждет владеть им, любить его, но отнюдь не как племянника!

Повисло молчание. Только бесстрастно отбивали ход старые напольные часы, стоявшие в углу. Татьяна Аркадьевна собиралась с мыслями, а потом произнесла: