Белый снег – Восточный ветер

Харбин мало напоминал прифронтовой город. По крайней мере, в центральной его части в глазах не рябило от мышиных армейских мундиров, куда чаще встречались пары в модных костюмах. Яркими огнями рекламы зазывали посетителей ночные рестораны и плодившиеся, будто грибы после июльского дождя, шумные варьете. Но это был и не Харбин годичной давности, когда Каймадо находился в Маньчжурии с заданием советской разведки. В городе все меньше и меньше оставалось места русскому. Раньше на главной улице едва ли не в каждом доме располагались магазины именитых русских купцов: «Кузнецов и К?», «Каплан и Варшавский», «Эскин и К?», среди которых конечно же лидировал знаменитый «И. Чурин и К?». Прилавки ломились от дорогой пушнины и галантереи, а теперь все это великолепие теснилось японскими фирмами. О прошлом величии Российской империи и ее могучей руке в Китае – Китайско-Восточной железной дороге – свидетельствовали лишь монументальное здание управления КВЖД и величественный Свято-Николаевский собор.

Каймадо с жадным интересом наблюдал за тем, как близкий ему дух японской предприимчивости все увереннее утверждал себя в Маньчжурии. Его сердце наполняла вера в то, что очень скоро этот дух будет господствовать на всем Дальнем Востоке. После разговора с генералом Янагитой у него не оставалось ни тени сомнения в этом. Недалек и тот час, когда сам император оценит принесенные им, Каймадо, жертвы во имя Великой Японии. Жизнь в стылых бараках на комсомольских стройках, набитые киркой мозоли на ладонях и ледяное дыхание НКВД в затылок – скоро все это будет позади!

От тешащих тщеславие мыслей его отвлекли резкий толчок и скрип тормозов. В свете фар мелькнула тень рикши. Водитель, проклиная всех китайцев, вместе взятых, энергично крутил баранку, пытаясь развернуть машину на главную улицу – Китайскую. Отсюда было рукой подать до ресторана «Ямато», и Каймадо, подчиняясь внезапно нахлынувшему порыву хоть немного побыть самим собой, распорядился:

– Останови машину, дальше я пойду пешком! Заберешь меня позже на этом месте.

– Слушаюсь, господин! – кивнул водитель и, выскочив, предупредительно распахнул дверцу.

Капитан окунулся в оживленный поток праздношатающейся публики. Русских ресторанов в аристократическом квартале по-прежнему хватало: «Тройка», «Модерн», «Погребок Рагозинского», – но и они постепенно вытеснялись японскими и китайскими заведениями. В них уже почти не звучали песни кумиров – Вертинского, Лещенко, Коли Чегина, чей малиновый тенор так любили слушать ностальгирующие дамы разных возрастов.

Вечер выдался теплым, и в глаза бросалось явное преобладание китайцев. Они семьями занимали столики, выставленные прямо на тротуарах. В воздухе витали завлекательные запахи тяхана – жареного риса с грибами и овощами, изрядно приправленного перцем, соуса табаджан, супа набе, приготовленного из морского угря и водорослей вахали. В задней части китайских ресторанов повара колдовали над огнем, готовя самое знаменитое свое блюдо – зажаренную на каштановых углях утку по-пекински; к ней еще подают стопочку маленьких пресных лепешек, маринованный или свежий лук, мелко нарезанные огурцы и сладковато-терпкий густой соус. Каймадо знал, что настоящую пекинскую утку опытные мастера предварительно вымачивают в ячменной патоке, затем на несколько часов вывешивают на сквозняк, снова вымачивают и только после этого обжаривают на вертеле.

Вакханалия ароматов, несмотря на предшествующую трапезу, вновь пробудила зверский аппетит, и он невольно ускорил шаг. Ресторан «Ямато» находился за знакомым зданием фармацевтической компании «Сун Тайхан». Раньше здесь была русская купеческая миссия, но теперь о ней напоминали лишь вензеля на фасаде.

Капитан поднялся по ступенькам, вошел в холл и окунулся в приятный мир трогательных ощущений: здесь все до мелочей напоминало посетителям о далекой Японии. Не успел он осмотреться, как перед ним, словно джинн из бутылки, появился метрдотель. Склонив голову в низком поклоне, он произнес:

– Мы рады видеть господина в нашем ресторане. Для нас высокая…

– Спасибо! – оборвал его Каймадо. – Я заказывал ужин на двоих в отдельной кабинке.

– Да-да, господин! – поспешил подтвердить метрдотель и мелкими шажками засеменил в глубь зала.

Кабинка Каймадо понравилась. Здесь можно было поговорить на самые сокровенные темы. Прослушка исключалась, за это отвечал Ниумура. Метрдотель, конечно, работает осведомителем в японской контрразведке, в этом можно было не сомневаться. Из разряда «липких» был и официант. Но сейчас это мало волновало Каймадо, все его мысли сосредоточились на будущем помощнике – Серже Воронцове, до прихода которого еще оставалось время.

Сметливый официант, видимо, догадался, что клиент был не простой птицей, и из кожи вон лез, чтобы угодить. Даже не спрашивая Каймадо, он выставил на стол керамическую бутылочку с холодным саке и серию маленьких порций традиционных японских закусок. В металлическом чайнике на толстой подставке манил легким ароматом чай генмайча с добавлением обжаренного риса.