Белый тюлень

Котик встревожился и стал расспрашивать,

что это значило, но ни один из его товари-

щей не мог сказать ему ничего определен-

ного; он узнал только, что люди каждый

год гоняют по этой дороге тюленей в тече-

ние шести недель или двух месяцев.

— Я пойду за ними, — сказал он и по-

спешил за стадом.

— Белый тюлень идет за нами, — закри-

чал Паталамон. — В первый раз тюлень идет

сам на бойню.

— Тс! Не смотри назад, — сказал Керик. —

Не было бы худо! Нужно будет потолковать

с шаманом.

Расстояние до деревни было не более

полумили, но пришлось употребить на доро-

гу целый час. Керик знал, что если тюлени

будут итти слишком скоро и разгорячатся,

— 21 —

то, когда с них будут сдирать шкуры, они

будут рваться на кусочки. Итак, они ме-

дленно подвигались вперед, а за ними шел

взволнованный и изумленный Котик. Ему

казалось, что он очутился где-то на краю

света, хоть рев из „детских" тюленей позади

него раздавался так громко, как грохот по-

езда в тоннеле.

Наконец, Керик остановился, сел на мох,

вынул грубые металлические часы и дал стаду

отдохнуть в течение получаса. Потом пришли

десять или двенадцать человек, и у каждого

из них была огромная дубина в три или

четыре фута длины с железным наконечни-

— 22 —

ком. Керик указал им на несколько штук

тюленей, из которых одни были еще слиш-

ком разгорячены, а другие — искусаны това-

рищами. Люди оттолкнули их от стада своими

тяжелыми сапогами, сделанными из морже-

вой шкуры. Тогда Керик сказал: „Начинай-

те!" И люди быстро согнали тюленей в ку-

чу. Спустя минут десять, Котик уже не мог

узнать своих товарищей, потому что шкуры

их, начиная от носа до задних плавников,

были содраны, сняты и свалены на землю.

Для Котика этого было вполне достаточно.

Он повернулся и загалопировал к морскому

берегу; его молодые, только что пробившие-

ся усики ощетинились от ужаса. Пробежав

несколько времени (тюлень может бежать

быстро, но только очень недолго), он увидал

гладкие утесы, занятые огромными морскими

львами, и, подняв ласты, бросился в холод-

ную воду, дрожа и задыхаясь.

— Кто там?— спросил сурово один из

морских львов. Закон их требует, чтобы они

жили отдельно и не допускали к себе других

племен.

—- Это ужасно! Ужасно!— вскричал Котик.—

Они убили всех юношей, со всех берегов!

— 23 —

Морской лев повернул голову к берегу.

— Вздор! — сказал он. — Должно быть,

ты видел, как Керик расправлялся со стадом.

Он делает это в продолжение тридцати

лет.

— Это ужасно! — повторил Котик, отгре-

бая назад воду, когда волна прошла над

ним, и поддерживая себя спиральными уда-

рами ласт, которые выносили его к самому

углу утеса.

— Ловко сделано для такого маленько-

го! — заметил морской лев, который мог оце-

нить хорошего пловца. — Я понимаю, что с

твоей точки зрения это ужасно. Но если

вы, тюлени, будете приходить сюда год за

годом, конечно, люди не оставят вас в по-

кое. Всегда будет одно и то же, пока вы

не найдете какого-нибудь острова, неиз-

вестного людям.

— Нет ли где такого острова? — спросил

Котик.

— В продолжение двадцати лет я охо-

чусь за камбалой, но никогда не видал ни-

чего подобного. Но послушай,— ты, кажется,

не прочь последовать совету старших. Что,

если бы ты отправился на Моржовый остров

— 24 —

и поговорил с моржом Вичем? Он, может

быть, кое-что и знает... Не волнуйся и не

спеши так. Тебе придется проплыть шесть

миль, и если бы я был на твоем месте, ма-

лютка, то я сначала выбрался бы на берег

и подкрепил себя сном.

Котик решился последовать этому благо-

разумному совету. Он отправился домой, вы-

лез на берег и поспал с полчаса. Потом он

уверенно поплыл к Моржовому острову, ко-

торый лежит на северо-восток от острова

св. Павла и весь состоит из рифов, утесов

и гнезд чаек. Тут целыми стадами живут и

моржи.

Он остановился около самого Вича, —

огромного, безобразного, надутого моржа, с

толстой шеей и длинными бивнями, который

был вежлив только тогда, когда спал. Он

спал и теперь, и его задние плавники напо-

ловину свесились в воду.

— Проснись! — закричал во все горло

Котик, потому что чайки ужасно шумели.

— Га! Го! Гмф! Это что такое? — заорал

Вич.

Он ударил бивнями своего соседа и раз-

будил его; тот то же самое проделал со своим

- 26 —

соседом и т. д. до тех пор, пока все не

проснулись и не стали таращить глаза по

всем направлениям, исключая только того,

где был Котик.

— Хи! Это я, — сказал Котик, колыхаясь

на воде и имея вид какой-то маленькой

белой улитки.

— Ты! Пусть я буду ободран! —закричал

Вич, и все строго посмотрели на Котика. Но

Котик не желал слушать ничего об обо-

дранных шкурах: он уже довольно на-

— 26 —

смотрелся на это. И потому он поспешил

спросить:

— Нет ли такого местечка для тюленей,

где еще никогда не бывали люди?

— Иди и ищи,— отвечал Вич, закрывая

глаза. — Пошел прочь! Мы здесь все заняты.

Котик подпрыгнул из воды, как дельфин,

и закричал, как только мог громче: „Старик!

Старик!" 1).

Он знал, что Вич не ест рыбы, но не

пренебрегает водорослями, хоть и считает себя

необыкновенно страшной особой. Само со-

бой, что бургомистры 2), чайки, пуффины 3 )

и другие птицы тотчас же подхватили крик,

и, — как мне рассказывал Лиммершайн, — в