Белый царь – Иван Грозный. Книга 1

– Добро, Гриша, собирайся, я на улице подожду. Посижу на лавке, где Ульяну впервые встретил.

– Посиди, князь, да иногда оглядывайся. Место тут спокойное, тихое, как раз для лиходеев, чтоб врасплох застать.

– Ты не болтай попусту, Гриша, а собирайся быстрее.

– Слушаюсь, князь!

На вечернем сборе в доме Ургиных было решено, что особая стража должна днем и ночью нести службу в Кремле, а также в усадьбе князя Дмитрия. За три года она претерпела значительные перемены. Кто-то отошел от дел по возрасту. В отряд были введены новые люди, в том числе Афанасий Дубина и Карп Смуглов.

Теперь особая стража состояла из десяти постоянных ратников и тридцати запасных, готовых в любую минуту выступить на стороне князя Дмитрия Михайловича Ургина. Каждый из них мог привлечь в дружину пару-тройку своих родственников. В итоге Дмитрий имел все основания рассчитывать на довольно сильную поддержку. За ним стояла примерно сотня хорошо вооруженных воинов.

В связи с тем что Елена Глинская отказалась платить страже, ратников основного отряда содержал за свой счет князь Ургин. Это не было чем-то необычным. Дружины в удельных княжествах насчитывали гораздо большее количество ратников. На Москве же было немного бояр, имевших в своем подчинении такую силу.

Решение сбора должно было вступить в силу на следующий день. Но утро 26 августа буквально взорвало Москву известием о кончине в темнице князя Юрия Ивановича Дмитровского. На улицы вышел народ. Люди постепенно стекались к кремлевским стенам. Толпу подогревали слухи о том, что князь Юрий принял мучительную смерть, был уморен голодом.

Кто-то пустил слух, что бояре из опекунского совета той же ночью убили вдову Василия и ее детей. Пришлось Глинской выходить на кремлевские стены и выводить с собой Ивана. Но с великой княгиней сперва не было Юрия, младшего сына. Для успокоения толпы привезли и его.

Появление рядом с ними Ивана Овчины-Телепнева вызвало на площади неодобрительный гул. Он поспешил удалиться от греха подальше. Только выступление митрополита Даниила подействовало на людей. Толпа начала расходиться.

Но бояре из опекунского совета и в первую очередь Овчина-Телепнев были напуганы. Москвичи подвалили к кремлевским стенам с негодованием и требованиями, которые пришлось удовлетворить.

Был испуган и Иван. Увидев кричащую, частью вооруженную толпу, мальчик сильно испугался. Ему хотелось бежать со стены, сбросить с себя не по размеру великую княжескую одежду и в одной рубахе забиться под кровать. Но мать держала его руку так крепко, что Иван заплакал.

Наконец-то его отвели в палаты. Там находились Дмитрий и Федор Колычев. Они пробрались в Кремль вместе с вооруженным отрядом особой стражи. Иван бросился к Федору, прижался к нему. Мальчишка дрожал.

– Ну что ты, государь! – Федор погладил Ивана по волосам. – Ничего страшного не произошло. Видишь, как любит тебя народ! Только слух прошел, что с тобой неладно, так вся Москва поднялась.

– Так люди пришли на площадь из-за меня? – спросил Иван.

– Да, государь.

– А чего они кричали, будто кого-то уморили? Почему называли маму литвинкой? Зачем Ивана Овчину непотребными словами ругали? Я сам слышал.

К Ивану подошел Дмитрий, отвел его от Федора, помог раздеться, усадил на скамью.

– Народ, государь, не просто люди, мужики и бабы, а основа государства, даже оно само и есть. Ведь если бы не было народа, то не было бы и государства, ведь так?

– Наверное.

– Так, государь! А народ иногда бывает недоволен.

– Чем?

– Ну, скажем, жизнью своей, поборами бояр, несправедливостью. Тогда он идет к тому, кто Божьей волею поставлен над ним. К государю идет, ибо только в нем видит защиту. Ты позже поймешь, что заставило сегодня людей выйти на площадь, но бояться народа не следует. Коли ты к людям относишься с любовью, то и они тебе ответят тем же. Москвичи увидели тебя и успокоились.

– Нет, – возразил Иван. – Народ успокоился после речей владыки.

– Так владыка и объяснил им, что причин для волнения нет. Великий князь, то есть ты, на месте, значит, в государстве порядок.

– А кого же тогда уморили и почему мама литвинка?

– Твоя мама из Литвы. Она православная, но родом оттуда. Есть такая страна по соседству с Русью. Вот потому и называли ее люди литвинкой. Все остальное тебе послышалось. Когда много людей кричат, их трудно понять. Вопят они одно, а слышится другое.

– Но Ивана Овчину ругали грязными словами. Это я слышал. Почему его не любят? Он же хороший, ласковый, играет со мной, кенаря учит петь под свирельку.

В разговор вступил Федор:

– Видно, Овчина кому-то плохо сделал, вот и ругали его люди.

– Но он же хороший!..

Дмитрий и Федор переглянулись. Ну что ответить ребенку? Сказать, что тот человек, которого он любит, на самом деле подлец, способный предать? Это нанесет непоправимый вред мальчику. Лгать же тоже нельзя.

Непростую ситуацию разрешила великая княгиня.

Она появилась в покоях, сразу подошла к сыну и спросила:

– Ты сильно испугался, Ваня?

– Да, мама. Не хочу больше выходить и стоять пред людьми.

– И не будешь! Так надо было сегодня. Пойдем, мой мальчик, ко мне.