Белый царь – Иван Грозный. Книга 1

– Разное, государь. Кто-то настроен воинственно, кто-то в растерянности. В целом Казань готова к обороне, но, насколько я помню, при прежних войнах настроение людей было куда более решительным. Сейчас не то. Да и Едигер, как я слышал, совсем не уверен в том, что сумеет отстоять Казань.

Иван взглянул на Ургина и приказал:

– Направь его, князь, к Шах-Али. Тот найдет ему применение и место. Раз мурза желает, то пусть служит, но только верой и правдой, под присягой. – Молодой царь повысил голос. – Иначе голова с плеч. – Иван повернулся к Хусейнову. – Ты хорошо понял меня, мурза?

Камай Хусейнов поклонился.

– Да, государь.

– Ну, гляди! Дмитрий, отправь его на Гостиный остров.

– Слушаюсь, государь.

– Держи свою дружину особо. Она, как и всегда, понадобится мне в самый ответственный момент.

– Да, государь!

Ургин вывел мурзу из шатра, передал его страже и сказал, что царь повелел проводить татарского вельможу к Шах-Али.

Русские войска обступали Казань. Разведывательный отряд в несколько тысяч ратников перешел Булак. Он уже поднимался на высоту, как вдруг ворота крепости отворились. Пятнадцать тысяч татар внезапно ударили по ертаулу и разрезали его надвое. Дружины юных князей Шемякина и Троекурова приняли неравный бой.

Иван получил известие об этом и немедленно приказал стрельцам идти на помощь дворянской коннице. Они подошли вовремя, выбрали подходящее место, открыли по татарам губительный огонь из пищалей и рассеяли их. Этим воспользовались князья Шемякин и Троекуров. Они соединились и бросились преследовать врага. Русские воины одержали первую победу, взяли много пленных и медленно отступили на виду всех наших полков.

23 августа русские полки блокировали Казань. Вечером того же дня неутомимый царь определил воеводам их основные задачи на ближайшее время.

Говорил он отрывисто, четко определял цели полкам и дружинам:

– Первое, что необходимо сделать, так это устроить запруду, отвести реку Казанку от города и тем самым лишить татар основного источника воды. Второе: как можно быстрее уничтожить родник, который находится у Муралеевых ворот. Отсутствие воды в городе значительно ослабит мощь казанского гарнизона. Третье: под стенами Казани под прикрытием осадных башен делать подкопы, в которые закладывать порох. Войска, прибывающие и уже стоящие у города, не пойдут на приступ до тех пор, пока мы не проведем всю необходимую подготовку. Главная забота воевод в настоящее время и до моего отдельного приказа – окружение города окопами, подвод осадных орудий, особенно к Ногайским, Царевым и Арским воротам. Сделать это требую до двадцать седьмого числа. Да, татары будут пытаться мешать нам обстрелом со стен, вылазками. Задача полков – пока только обороняться. В войска передать мое обещание, что вдовы и сироты тех ратников, которые падут на поле боя, будут обеспечены всем необходимым. – Иван выдержал короткую паузу и продолжил: – Двадцать седьмого августа боярину Михаилу Яковлевичу Морозову начать развертывание артиллерии против Казани. Тридцатого числа, если не будет другого моего распоряжения, всем ста пятидесяти осадным орудиям открыть огонь по крепости. Мы покажем свою мощь хану Едигеру и предложим ему сдать город. Мне не нужна кровь ни своих ратников, ни казанских. Но коли получим отказ, то бить татар станем крепко. Всех, кто поднимет оружие. Задачи на приступ, если дойдет до него, я определю вам позже. Кто желает высказать свое мнение?

Поднялся князь Курбский.

– Государь, ты ни слова не сказал о степняках. А князь Епанча меж тем собрал сильную орду и вышел из Арского острога к Казани. Мыслю, недолго ждать нам его кинжальных ударов в спину.

Царь кивнул.

– Верное замечание. Но я не забыл о Епанче, как и о необходимости обеспечения безопасности тыла. Его орды только на подходах к Казани. Сейчас, сию минуту пытаться уничтожить степняков – все равно что гоняться за зайцами по снежному полю. Тяжело, а главное, бесполезно. Будем ждать, когда Епанча проявит себя серьезно, тогда и ответим так же.

Больше на совете не выступил никто. Воеводы разошлись по полкам.

Князю Ургину государь велел остаться. Детская привязанность сохраняется на многие годы. Молодой царь благоволил Ургину в том числе и из-за того, что тот защищал его в тяжкие, смутные годы отрочества. Они вместе поужинали.

Иван дождался, покуда слуги уберут со стола, и сказал:

– Весточку я из Москвы получил, Дмитрий.

– От супруги?

– От нее, родимой. Как прочитал, так легко, покойно на душе стало. В каждой строчке – любовь и нежность. Одно сильно беспокоит, Дмитрий.

– Что же, государь?

– Анастасия беременна третьим ребенком.

– Так радуйся, государь. Твоего рождения страна долго ждала. А тебя Господь милостью не обделяет.

– Да, дарует дитя, но тут же забирает его. Две дочери умерли во младенчестве. Да тебе и без меня это известно. Вот и думаю, если Господь посылает мне испытания, то не слишком ли они жестоки? А Анастасии каково? Матери, молодой, счастливой женщине схоронить двух своих дочерей! У меня слеза наворачивается, как вспомню крошечные, будто игрушечные гробики и младенцев в них.