Белый царь – Иван Грозный. Книга 2

– Я понял тебя, государь.

– Ну а коли понял, то помолимся, отобедаем. Потом ты отправишься в путь, князь, обратно к Москве.

Воротынский приехал в полки 20 июня. Он рассказал воеводам о наказах царя и потребовал хранить услышанное в строжайшей тайне.

Потом командующий русскими войсками принял Алексея Ургина, вызванного ранее.

Тот вошел, весь хмурый, и доложил:

– По твоему приказу явился, князь.

– А чего грустишь, Алексей Дмитриевич? – поинтересовался Воротынский.

– Разве есть повод веселиться? Все готовятся к войне, обо мне же словно забыли. Да, я потерял дружину, у меня погибла вся семья. Но тысячи москвичей потеряли своих родных. Боль потери поутихла, пришла жгучая ненависть. Я мстить желаю, а вместо того отстранен от службы.

Воротынский присел рядом с Ургиным.

– Если бы о тебе забыли, то ты сейчас не был бы здесь.

– Что ты хочешь сказать этим, Михаил Иванович?

– Даже не сказать, а приказать!

– Слушаю тебя, князь.

– Алексей, тебе нужно собрать конную дружину, десятка три.

Ургин приободрился.

– Сделаю, князь.

– Люди нужны надежные, готовые за Русь православную головы сложить.

– Ни у меня, ни у покойного отца других никогда не было.

– Знаю. Потому и решил именно тебе поручить очень важное задание. Собрав дружину, ты должен немедля вывести ее к селу Высокое, что недалече от крепости Таруса, где находится полк правой руки. Там стоит пограничная станица, оттуда высылаются в степь сторожевые посты. На Оке, у села хорошее место для переправы. И Девлет-Гирей знает об этом. Он бросит к Высокому часть своих сил, чтобы перелезть через реку и идти далее на Москву. Мы же должны пропустить крымцев.

Князь Ургин удивленно посмотрел на главного воеводу.

– Как это пропустить? Без боя?

– Нет, Алексей Дмитриевич. В том то и дело, что после тяжелого боя! Принимать его придется твоей дружине и пограничникам, подчиняемым тебе.

– Как понимаю, в Высоком людей немного. На Москве я постараюсь набрать не три, а пять десятков. Значит, у меня в лучшем случае может оказаться сотня. Как вести бой с наверняка превосходящими силами противника, пусть даже и потешный?

– Я бы не называл сражение потешным. Драться с татарами тебе придется серьезно. Теперь насчет расстановки сил. Из Калуги к Высокому подойдут два струга судовой рати. Ты определишь место, где им встать, чтобы вести прицельный огонь из судовых пушек и пищалей. Но смысл задания не в этом. Ты, князь, должен заставить крымцев уверовать в то, что переправа у Высокого обороняется крупными силами, но тут можно пройти. Мы с умыслом пропускаем татар здесь и в некоторых других местах, чтобы они шли к Москве по тем дорогам, выбранным нами.

– Теперь я все понял, князь. – Ургин кивнул рано поседевшей головой. – Подчиненный мне сводный отряд должен вступить в бой и драться до последнего человека, стоять насмерть.

– А коли так, то подберешь добровольцев?

– Подберу, – без тени сомнения ответил Алексей. – За станичников и казаков на стругах не скажу, но те, кого найду в Москве, долг свой исполнят до конца. И я вместе с ними. В том, князь, можешь быть уверен.

– Я и уверен, только стоять насмерть не требуется, Алексей. Встретишь передовой отряд татар, продержишь его на переправе, сколько сможешь, и отведешь дружину от реки.

– Что? Ты предлагаешь мне позорное бегство? От тебя, князь, не ожидал того. Ургины и их люди никогда не бегали от врага, спины ему не показывали!

– Ну и горяч ты, Алексей! Прямо как отец.

– Так и должно быть. Ведь я же его сын.

– Твое желание стоять насмерть похвально. Но в этом нет никакой нужды. Я же говорил, у Высокого мы должны заставить татар поверить, что реку обороняют большие силы, такие же, как и везде по Оке, но пройти здесь можно. Надо, чтобы часть сил крымско-турецкого войска переправилась и пошла в сторону Тарусы. Зачем губить людей понапрасну? Они нам еще ой как пригодятся. В общем, приказ мой тебе такой: собрать дружину, выйти к Высокому, там вместе со станицей и сторожами смотреть за полем. При приближении татар узнать их количество. Баб с детишками, стариков и немощных отправить в лес. С остальными же возвести полевые укрепления, определить места стоянок стругов, которые подойдут к тебе в середине июля. Бой с передовым отрядом татар вести ожесточенно, не допуская прорыва басурман на свой берег. Продержаться день, хорошенько потрепать нукеров Девлет-Гирея. Потом твоей дружине отойти к Тарусе. Станичникам и сторожам прикрывать лагерь бабами и детьми, далеко не прятаться, высылать дозорных. После перехода крымцев через реку проводить их до следующей станицы или крепости, вернуться в лес и смотреть за Окой. Дальнейшие действия твоей дружины определит воевода князь Одоевский. Коли это будет невозможно, то иди за татарами, постоянно беспокой их нападениями на тыловые дозоры и обозы. Ты понял приказ, князь Ургин?

– Понял, Михаил Иванович!