Белый царь – Иван Грозный. Книга 2

Царь повернулся к Скуратову:

– Показание Молявы при тебе?

– Да, государь.

– Зачитай!

– Сейчас. Это мы быстро. Вот протокол допроса царского повара. Так, ага!..

Малюта прочитал показания. Из них следовало, что князь Старицкий велел Моляве подать на царский стол рыбу, посыпанную порошком, напоминающим обычную соль. Сделать это надо было на торжественном обеде, после возвращения Владимира из похода на турок и татар. Молява получил пятьдесят рублей, не считая щедрых обещаний.

Царь повернулся к повару:

– Ты, Молява, подтверждаешь свои слова, только что зачитанные?

– Да, – тихо сказал повар. – Подтверждаю.

Царь перевел взгляд на двоюродного брата.

– Слышал, Владимир? Или и теперь будешь отпираться?

– Но, государь, это же неправда. Чтобы я, твой двоюродный брат, общался с каким-то поваром!..

– Иного я и не ждал. А ведь предупреждал тебя, просил, порви с враждебным боярством, не иди у него на поводу, не слушай мать, служи честно. Ан нет! Ты хоть бы в Костроме вел себя скромнее. А то принимал почести как настоящий царь. Понравилось? Кто надоумил тебя отравить меня и детей рыбой?

– Да не было ничего подобного, государь.

– Конечно! Все врут, один ты говоришь правду. Не знаешь, что Скуратов долго следил за тобой! Княгиня Ефросинья надоумила отравить меня? Не она ли и яд тебе прислала?

– Меня оклеветали, государь.

– Хватит! – повысил голос царь. – Надоело. Малюта, возьми у начальника стражи порошок, сданный Молявой, принеси сюда его да вина в кубке.

Князь Старицкий побледнел.

– Ты что задумал, Иван Васильевич?

– Угостить тебя тем, что ты припас для меня и моих сыновей.

– Но я не припасал ничего.

– Перестань ныть, веди себя так, как надлежит князю.

– Почему не велишь судить меня и казнить прилюдно, раз считаешь, что я готовил государственный переворот?

– О чем ты говоришь, князь? Это не казнь, а возмездие.

Малюта внес кубок, доложил:

– Я всыпал порошок в вино, государь!

– Поставь на стол.

Скуратов подчинился.

Царь взглянул на Старицкого.

– Пей, Владимир Андреевич!

– Нет!

Из занавеси вышла супруга Владимира Евдокия Романовна, урожденная Одоевская, двоюродная сестра Андрея Курбского.

– Не унижайся, князь! Такова наша судьба. Пей, и я выпью. Вместе жили, вместе и умрем. – Княгиня взглянула на царя. – Последняя просьба, государь. Детей пощади!

– Евдокия! – воскликнул князь Старицкий.

– Пей! – твердо сказала княгиня.

Владимир, а за ним и Евдокия приложились к кубку.

Царь вышел из шатра. Холодный ветер трепал его длинные волосы.

Вскоре появился Скуратов.

– Все, государь, князь Старицкий и его супруга мертвы.

– Мертвы, – тихо повторил Иван, тряхнул головой и приказал: – Тела в Москву, туда же и детей их. С утра послать гонца в Горицкий девичий монастырь с приказом доставить монахиню Евдокию, княгиню Старицкую в Александровскую слободу. Исполняй!

Иван Васильевич оседал коня и скрылся в темноте, сопровождаемый небольшим отрядом опричников.

Владимир Андреевич Старицкий был торжественно, в присутствии Ивана Грозного, похоронен в Архангельском соборе.

Царь ждал прибытия княгини Ефросиньи, но увидеться с теткой ему было не суждено.

22 октября для доклада зашел Малюта Скуратов.

Царь первым делом поинтересовался:

– Где находится княгиня Ефросинья?

Малюта склонил голову.

– У меня плохая новость, государь.

– В чем дело?

– Инокиня Евдокия, в миру княгиня Ефросинья Старицкая, скоропостижно скончалась.

– Как?

– Отравилась на струге, когда тот шел по Шексне.

– Вот как? Значит, отравилась?

– Да, государь!

– Твоих рук дело?

– Да Боже упаси! Мне-то на что ее погибель? Напротив, княгиня могла многое поведать и по делу сына, и по боярам и дьякам, желающим перейти под руку короля Сигизмунда.

– Шексна забрала моего Дмитрия не без участия Ефросиньи. Теперь она сама нашла свою смерть на этой реке. Воистину возмездие, кара Божья.

– Да, государь! Господь покарал смутьянов.

– Ладно! Хоть и кровью, но многолетняя семейная ссора закончилась. Что у нас по Ливонии? По Новгороду?

– Поляки и литовцы заняты обустройством нового объединенного государства – Речи Посполитой. Они ведут переговоры с королем Швеции Юханом Третьим.

– Значит, с запада нам опасность покуда не грозит. Новгород?..

– Там тихо. Но уж слишком тревожно это спокойствие. Мне стало известно, что с Пименом поддерживает отношения боярин Данилов, возглавляющий Пушкарский приказ. Именно новгородцы устроили пышный прием покойному князю Старицкому в Костроме. Надо бы допросить боярина Данилова. Заговорщики по-прежнему хотят сдать наши земли Сигизмунду.

Иван Грозный быстро принял решение.

– Боярина арестовать и допросить как следует. Готовить опричное войско! Численность – полторы тысячи.

– А не мало ли будет? В Новгороде только конная рать насчитывает около трех-четырех тысяч дворян, да еще ополчение, пушки! Новгородцы привычны к ратному делу. То же самое в Пскове.

– А мы разве будем воевать наши же города? Задача похода – покарать изменников, навести порядок, упрочить власть. Простой народ и дворяне против царя не пойдут ни в Новгороде, ни в Пскове. А для бояр да дьяков нам и меньшей рати хватит.

– Ты сам поведешь войско?

Иван Васильевич вздохнул.