Белый - цвет надежды (ЛП)

— Особенно, после того, как вы построили всё это вместе, — отвечает он с совершенно измученным выражением лица.

Ещё через несколько минут мы молча добираемся до юридической фирмы Шона. Адвокат Эмбер приехал сегодня на первую встречу.

— Просто ничего не говори. Даже если Эмбер или её адвокат обратятся к тебе, веди себя спокойно, окей? — Шон улыбнулся мне ещё раз, прежде чем его выражение лица становится серьёзным и холодным.

Я уверена, что он чувствует что-то наподобие любви к своей бывшей жене. Интересно, как, собственно, она выглядит?

Лифт доставил нас на седьмой этаж небоскрёба. Едва только мы выходим, к нам тот час же подходит адвокат Шона. Мужчина, примерно того же возраста, что и Шон, протягивает нам руку для рукопожатия.

— Мистер Эдвардс и мисс…? — спрашивает он удивлённо.

— Э-э, мисс Кингстон, — нервно бормочу я. Шон наверняка не сказал ему, что я приду с ним?

— Моя коллега и ассистентка. Она сопровождает меня сегодня, — говорит Шон спокойно, и его адвокат кивает.

— Ваша жена уже на месте, это было немного забавно… но сегодня всё получится… — Он поднимает брови в отчаянии, делает глубокий вдох, а затем кивает нам обоим, прежде чем мы идём по длинному коридору.

Перед нами стоит достаточно высокий мужчина и боится бывшую жену Шона? Да, это и правда может развеселить.

Мы подходим к вестибюлю, где передаём наши личные вещи помощнице. Отсюда я могу заглянуть в конференц-зал и увидеть красивую женщину. Каштановые волосы, заплетённые в тугую косу. «Каменное выражение лица» и её кивающий адвокат. И тут она замечает меня и Шона. Её глаза сужаются, затем она встаёт. Её адвокат пытается удержать её, но это бесполезно. Мне так и хочется сделать пару шагов назад. Хорошо, что я маленькая, возможно мне повезёт, и она меня не увидит!

Прежде чем может произойти конфронтация, адвокат противоположной стороны закрывает дверь и говорит что-то строгим тоном, обращаясь к Эмбер. Я слышу только обрывки слов.

«Спокойно… сделайте глубокий вдох… речь идёт о больших деньгах… нужно быть дружелюбнее… больше шансов…»

Шон стоит рядом. Спокойный. Как скала в прибое.

— Мы сделаем так, как уже было оговорено. Надеюсь вы в курсе всего? — спрашивает адвокат Шона. Тот кивает. Тогда заходим…

Два часа напряжённых переговоров. Два часа мрачных взглядов. Эмбер кажется расстроенной. Разгневанной. Я сижу здесь и кое-что отмечаю. Хоть и без причины, но мне кажется, что останься я просто так тихо здесь сидеть и ничего не делать, я бы давно уже сбежала.

— Итак, миссис Крюгер получит дом. Он оплачен, и таким образом, имеет расчётную стоимость в размере одного миллиона восьмисот долларов. Кроме того она будет получать ежемесячное содержание в размере четырёх тысяч долларов, пока Лея не достигнет совершеннолетия, и когда миссис Крюгер сможет снова приступить к работе… — сообщает адвокат противоположной стороны. И Шон начинает смеяться.

— Мы так не договаривались! Где вы были последние два часа? — сердито возражает Шон и быстро пишет записку, которую он затем протягивает адвокату.

— Дом был куплен мистером Эдвардсом ещё до бракосочетания. Он оплатил его из наследства от своих родителей и хотел там жить с женой и ребёнком. Миссис Крюгер и дочь Леа уехали, хотя мой клиент ни в чём не виноват! Он пошёл работать, чтобы заработать денег для того, чтобы его жена и дочь могли вести безбедную жизнь. А она захотела с ним развестись! Не было измен ни до брака, ни во время его и даже никакаого домашнего насилия. Мой клиент сохраняет дом и выплачивает алименты в размере тысячи пятисот долларов! Миссис Крюгер может работать неполный рабочий день и таким образом финансировать свою жизнь!

— Как вы себе это представляете? — Адвокат противоположной стороны высокомерно улыбается, а Эмбер бросает яростный взгляд на Шона. Сам Шон по-прежнему спокоен. Он не произносит ни звука.

— Лея ходит в начальную школу. Моя клиентка отвозит её к 7.30 в школу и в 13:30 снова забирает её. После этого она посещает ещё дополнительные кружки. Балет. Флейта… Когда же она должна по-вашему работать?

— С восьми до тринадцати часов? Это пять часов ежедневно, а в месяц целых сто… — Как только адвокат Шона входит в раж, Шон кладёт примирительно свою руку на его и заставляет его таким образом замолчать.

— Я пошёл работать ради тебя. Ради тебя и Леи. А ты просто взяла и уехала вместе с ней. Я пришёл домой, после одного из чертовски длинных дней. После перестрелки. Двух моих людей в этот день не стало. Я прихожу домой и хочу побыть с моей семьёй. Но вас нет. Потому что я, как мне стало известно из записки, лежавший на кухонном столе, опоздал на час. То есть, я должен был просто уйти? Оставить свой отдел? Эти преступники… Не будут медлить, а будут стрелять в женщин и детей. И чем меньше их будет, тем спокойнее смогут они жить. Почему ты просто не можешь это понять? — Шон обращается прямо к Эмбер, которая вероятно начинает сдаваться и понимать. Однако мне совершенно не нравится внезапная гармония между ними. Он что до сих пор её любит?!