Белый воин

Оглядев последний раз устроенное им побоище Саша ни на минуту не усомнился в правильности сделанного. Там еще остались четырнадцать женщин и три девочки, доведенных этими тварями до жуткого состояния.

Тварей действительно хватились, принц чуть было не столкнулся нос к носу с двумя особями, бредущими по следу своих, ушедших товарищей. Твари, удивлённо вытаращив свои маленькие черные глаза, смотрели на бегущее, на них странное существо.

Взмах клинка и обезглавленное тело заваливается на сзади стоящего зверя. Удивительно, но второй «босоногий» довольно прытко развернувшись, стал убегать от вдвое меньшего противника. То ли его напугала смерть товарища или всему виной был Санин наряд, рассуждать, не было времени. Сейчас убегающий поднимет тревогу и элемент неожиданности исчезнет. И принцу тогда придется, вступить в рукопашную с одиннадцатью разъярёнными тварями, жаждущими крови и отмщения за смерть своих товарищей.

Не успевая достать лук и ножи, Саша метнул в след быстро удаляющемуся зверю свой шеттир. Клинок сделав несколько быстрых сверкающих оборотов, настиг почти скрывшегося среди деревьев «босоногого», вонзившись ему в спину. Сильный удар опрокинул тело бегущего, по инерции пролетевшее еще несколько шагов. Когда принц, с обнаженными ругами, подбежал к твари, она, сильно хрипя и отплёвываясь бурыми сгустками крови, пыталась встать. Скорее всего, шеттир пробил лёгкое. Молниеносным движением ножа Саша, перерезав горло, добил раненную тварь.

Клинок легко вышел из мертвого тела.

«Пять ноль».

Стоянка была похожа на побеспокоенный пчелиный улей. Некоторые твари метались по поляне, скалясь и рыча. Вооруженные дубинами «босоногие» обступили своего вожака-гиганта, скаля желтые клыки и ревя угрозы неведомому врагу. Только «мелкий» довольно спокойно ходил рядом с сгрудившимися и перепуганными женщинами. Подняв вверх свою морду, он своими широкими ноздрями нюхал воздух.

Саша расположился в кустах за пленницами, надеясь на то, что запах женщин, перебьёт его собственный и «мелкий» не учует его. Волнение тварей передалось и пленницам, они испуганно озирались по сторонам, прижимаясь друг к другу. У некоторых были широко раскрыты от ужаса глаза.

-Ничего, дорогие, скоро всё закончиться, – готовясь к выстрелу, прошептал Саша.

Вид несчастных полузамерзших людей, доведенных до отчаяния, рождал новый всплеск гнева. Он жарким потоком обволакивал мозг и всё тело. Руки налились силой, тетива легко поддавалась напору мышц рук, плечей и спины. Лёгкая дымка заволокла взор, словно в густом желе двигались враги.

«Отец мне нужен твой Дар!».

Дум!

Первая стрела разорвала горло все-таки что-то почуявшего «мелкого». Он оседал захлёбываясь собственной кровью в снег.

Дум! Дум! Дум!…

Вожак, пронзённый несколькими стрелами, а за ним и его телохранители, не понимая, откуда приходит страшная смерть, валятся в снег нашпигованные черными стрелами.

Они двигаются очень медленно, слишком медленно, они близко и на них нет доспехов. Саша чувствовал, как с гневом в его тело втекала какая-то неведомая сила, заставляя мышцы двигаться быстрее, намного быстрее! Саша ликовал! То, что он почувствовал тогда в бою с белой волчицей, были всего лишь отголоски отцовского Дара! Сейчас он мог всё! Ему не зачем прятаться зарослях, подобно мелкой мыши! Дар, словно, чудесный яркий огненный цветок, расцветал в теле!

Молниеносный прыжок и Саша, переполненный силой Дара, с глухим звериным рыком устремляется к, медленно мечущимся, тварям. В правой руке верный шеттир, а в левой, обратным хватом – длинный нож голубой стали.

Их осталось четверо. Четыре твари из шестнадцати, они убивали и разрывали на куски несчастных людей, не жалея ни детей, ни стариков! Сейчас они умрут! Саша уверенный и стремительный, ворвался в жалкую кучку оставшихся в живых тварей. Подобно саблезубым волкам, он рвал свою добычу на кровавые куски и ошмётки. Твари визжали и верещали, умирая под молниеносными смертельными ударами клинков.

Всё произошло быстро, первый упал с перерезанным ругой горлом, захлёбываясь кровью, он медленно оседал, пытаясь неуклюже прикрыть страшную рану. Второй умер легко, его голова медленно отделялась от туловища, снесённая шеттиром. Как будто извиняясь за подаренную лёгкую смерть, шеттир распорол снизу вверх брюхо следующей твари. Забыв о схватке, визжа и скуля, зверь закувыркался, разбрасывая вокруг свои кишки.

Только четвертый и последний как-то попытался отбиться когтистой лапой от страшного противника. Шеттир не дал такой возможности, слишком медленному противнику. Лапа, отрубленная по локоть неспешно, будто в замедленном кино, падает на землю. Ревя от боли, зажав левой лапой культю, с бьющей из обрубка фонтаном крови, оставшийся в живых попытался сбежать. Как когда-то на тренировках, жесткая волна, поднявшаяся из низа живота, пройдя по всему телу, резко, словно кнутом вышла через левую руку. Острый нож, как хищная рыба, прямо летя сквозь гладь воздуха, нашел свою добычу, пробив насквозь затылок убегающей твари.