Белый вор (СИ)

         Жалкие жилища золотоискателей показались в низине меж сопок, у пробившей по весне лёд речки.  Грубо срезанные ветви сосен, пихт, чего придётся укладывались конусом и оборачивались сшитыми шкурами, не большими и толстыми, а средними и мелкими, выкупленными или выменянными у коренных народов, лучшее оставлявших себе.  Лаз делался не сверху, как у эвенов, а сбоку, что радовало неловких европейцев. Кроме чумов жили и в грубо сколоченных хибарах. В них обретались золотоискатели, приезжавшие на лето. Тёплые чумы требовались тем, кто хоронился от закона всесезонно. Намытое золото сдавалось не государству, а воровским перекупщикам, поэтому «дикие» служили вечным криминальным очагом, финансировавшим местную преступность.  Милиция о них знала, периодически по разнарядке совершала набеги. Если таковые происходили внезапно, и надёжный информатор не успевал загодя приехать предупредить, золотоискатели при виде ментовских машин рассыпались в тундре.  Бегать за ними руки не доходили. К ментам, для порядка выходил старшой, выносивший паспорта тех, у кого они были.

         Бородатые, нечесаные и немытые золотоискатели в высоких крагах, фуфайках, треухах стояли по-колено в ледяной воде извилистой речки, тряся самодельными ситами в поисках жёлтого металла, когда на пригорке возник призрак японской «мини».

         Из машины вышли Странник, Кощей и Пятидесятник. Важно направились к бомжам. Бандюганы нащупывали  благоприобретённых шмалеров, что вселяло уверенность.

- Бог в помощь, - вежливо приветствовал Странник.

         Ему не ответили. Искатели продолжали мыть, словно выполняя смену.

- Кто главный?

         Из речки вышел рослый с бородой и шевелюрой, как у Карла Маркса, искатель в тулупе подпоясанном ремешком. Странник примерился: вот каланча, если такого бить, подпрыгивать придётся.

         Старшой зло сверлили Странника глазами :

- Мы под Койотом ходим. Ему и откидываем. Вам кого надо?

         Странник за ремень подтянул старшого впритык.  Живот его, воткнулся ему в грудь. Высоковат, стерва!

- Тут я спрашиваю… Пришлых не видали?

- Все свои.

- А кто в складе лазает? – спросил Кощей. Неудержав бравады, он вынул револьвер и крутил барабаном.

- По чём я знаю… В каком складе? – поинтересовался старшой.

- Заткнись! – бросил Кощею Странник.

         Неизвестно как дальше развивались бы события. Возможно, разговор закончился типичной перебранкой, если б не Кощей, весь на понтах. Револьвер его неожиданно выстрелил. Инстинктивно стрельнул и  Странник. Старшой запрыгал, будто под ним угли горели. Противно тонко взвыл от боли и рухнул на грязный снег. Он кричал, что ему стопу прострелили. Странник допускал подобную возможность, но в его интересы не входило верить.

         Золотоискатели отшатнулись от старшого и побежали за речку, перепрыгивая через сугробы. Для страху Странник пальнул в воздух. Кураж не него нашёл. Распорядился команде своей убираться. Пятидесятник и Кощей поспешно залезли в «мини».

         Нешипованная резина елозила по скользкому пригорку. Канистру с бензином мотало из стороны в сторону. Из-под крышки полилась вонючая жидкость. Кощей забрызгал штаны.

- Дед, ты бы полегче гнал. Ещё рванёт, сказал он правившему Пятидесятнику.

- Типун тебе на язык.

         Не успел Пятидесятник договорить, как пуля пробила стекло, ударила в канистру. Растекшийся бензин на боковине, сиденье и штанах Кощея вспыхнул сизым пламенем.

- Дёру!! – зарычал Странник.

         Откуда прыть у старца взялась, Пятидесятник выпрыгнул из «тойоты» первым. Странник и Кощей не отстали. Покатились вниз по пригорку. Ожидали последующих выстрелов, но всё было тихо.

         Горел салон. Считанные секунды потребовалось огню, чтобы добраться

до мин и тротиловых шашек. Взорвалось так взорвалось. У Странника ухо

заложило. Пятидесятнику не грозило, без того плохо слышал. Сорванная взрывом дверь просвистела над лысым черепом Кощея. Фраер изрядно трухнул. Не готовился он к злым передрягам.

         Когда стихло, Странник ринулся к искателям:

- Ну и кто?!

         Бомжи стояли в страхе и недоумении. Старшой по-прежнему катался по земле и  выл от боли в прострелянной  Странником стопе.

- Из ёлок стреляли, - сказал кто-то.

         Странник мрачно глядел на далёкую поросль. Хорошим должен быть стрелок, и ружьё – хорошее, чтобы попасть оттуда в канистру с бензином. Лезть далеко разбираться не было мазы. Если кто и сидел в ёлках, теперь

сбежал. Придётся выкручиваться, не с двумя же стволами пешедралом топать в Магадан.

         Не обращая внимания на стоны корчившегося в ногах старшого, никто не отваживался оказать ему помощь, Странник потребовал у искателей любой транспорт. Машины не оказалось, была упряжка. Странник распорядился запрячь собак. Его желания безоговорочно исполнялись под дулами пистолетов, направляемых на бомжей им и Кощеем. Пятидесятник пассивничал,

страдая из-за продолжавшей пылать «мини».

         Все трое сели в сани. Собаки с трудом тронули, потащив упряжку по грязному снегу, смешанному с каменистой почвой. Лицо Кощея вытянулось, когда он  узнал, что едут не к Магадану, а на старое место. Он оглядывался на ельник, ожидая повторения выстрелов. Страннику тоже было не по себе, лишь внешне он держался уверенно.