Белый вор (СИ)

         Хозяин, Кум и Опер лично встретились с Ахмедовым. Его попытались задобрить, угостили чаем, передали блок «мальборо». Ахмедов обещал сотрудничать с администрацией, не предпринимать ни каких не согласованных действий, колеблющих установленный порядок, особенно в дни крупных государственных праздников. Слово сдержали: поместили в камеру, без телевизора, но на двоих, врач выписал справку, освобождающую от  работ, что у Странника туберкулёз и назначил улучшенное питание.

         Поначалу Ахмедов вёл себя смирно. Вокруг  него сгруппировалась «семья» из других осуждённых с крупными сроками,  «шерсти», или блатарей.  На специальной «стрелке» Странник договорился о разделе сфер влияния с главным авторитетом зоны – паханом  Гордеем.   Но так как в «семью» Странника перетекли осуждённые из других «семей», появились недовольные. Зона строгая и авторитетов было пять. Оттекшие мужики несли посылки и передачи теперь Страннику, обещавшему защиту за позволение « справедливо» распределять  продукты, т.е. часть оставлять себе и «шерсти».

         Особенно недовольны Странником стали кавказские группировки, простые уголовники и участника бандформирований.  Из-за фамилии Странника Ахмедов, его считали нерусским и отток в его «семью» шёл как раз из кавказских сообществ. Недруги распустили слух, что Странник не вор,  а лишь выдаёт себя за вора в законе, для понтов, получения привилегий. Верные люди посчитали слух клеветой пущенной кавказцами. Вскоре тюремная почта принесла подтверждение, Странник никогда не признавался вором в Самарканде, как говорил. Он назвал город подальше, надеясь , что не проверят. На самом деле он сотрудник прокуратуры из Ейска, застреливший в пылу конфликта коллег…

 - Но вы то проверили?.. Ахмедов сотрудник ейской прокуратуры или вор в законе? – перебил Степанов.

         Хозяин посмотрел на Опера.

- Мы сделали запрос, - поспешно сообщил Опер.

- А дело Ахмедова? Что написано в деле? – нетерпеливо направлял беседу Степанов.

-  Дело утеряно при пересылке, - доложил Зам. –  Часть документов восстановлена, другие – ещё нет. Ждём с почтой.

- Выходит, зэковские ксивы быстрее доходят, чем мы можем подтвердить личность и уголовные статьи Ахмедова.

- Ахмедов прибыл из Красноярска, а там в пересыльной тюрьме бунт случился из-за задержки в распределении осужденных по колониям, - вступился магаданский полковник. – Товарищ Степанов, вы в столице не могли не слышать? Осужденные сломали перекрытия, стены, объединили четыре камеры. Сожгли архив…

- Надолго была задержка с распределением?

- На два – три года…Действительно, сейчас мы со всей определённостью не можем утверждать, вор ли в законе Ахмедов или сотрудник провинциальной прокуратуры. Судя по тому, что его отправили не на милицейский спец, а к Воронину, - магаданский мент кивнул на Хозяина, - Ахмедов – банальный уголовник. Хотя повторяю, на сто процентов не можем гарантировать.

         Степанов крякнул:

- В системе Главного Управления Исполнения Наказаний работаете, а не в гарантийной мастерской!

         Дверь кабинета начальника приоткрылась. Заглянула толстая злая баба, против природы старавшаяся по- доброму улыбнуться. По взглядам, которыми обменялись Хозяин и она, Степанов догадался, это жена начальника колонии.

- Обед стынет, - сладко сказала женщина.

         Дальнейший разговор продолжили в гостевом доме, от которого Степанов столь мужественно уклонялся.

         Стол украшали миски с икрой: белой, красной, чёрной, жёлтой. Жирные ломти кеты, белорыбицы, оленины и строганины лежали на плоских тарелках. Не подавались привычные первые и вторые блюда. Недостаток компенсировался водкой сибирских сортов с видами городов и даже  фамилиями губернаторов ближайших краев, областей и автономий.

         Выпили за встречу, за службу, за «органы», лично – за Хозяина, за Степанова, чтобы проверка Пятнадцатой была объективной, за то – чтобы, дай Бог, не последняя. Присутствующие пили до капли, пригубливала лишь инспекторша.

         Дальше Степанов узнал то, к чему его готовили: не признававшие Странника вором в законе устроили на стройке драку…

- Какую такую стройку? – поперхнулся бужениной Степанов.

         Сотрудникам ли ГУИНа не знать, что привлечение к строительным работам особо опасных преступников, вещь недопустимая. Строительный инструмент в их руках легко превращается в оружие.

         Зам пояснил, косясь на полковника, магаданское руководство потребовало расширить зону для дополнительного размещения четырёх отрядов. Под это дело и начали возводить новое здание. Средства, как всегда, ограничены, вольнонаёмных рабочих под предлагаемые оклады не очень-то заманишь, вот и приняли решение строить корпус силами осужденных.

         «Синие», или шерсть, по понятиям работать не стали. Вкалывало мужичьё: осужденные с тяжёлыми статьями, где суд, однако, принял во внимание  смягчающие обстоятельства, возраст, семейное положение, искреннее раскаяние, элемент халатности, неосторожности или аффекта в совершённом преступлении. Для отмазки, дело обычное, «синих» утвердили бригадирами, каптёрщиками, на другие непыльные должности.