Белый ворон

— Мы этой телке такую кликуху дали. Морда у нее — так себе, зато ноги… От буферов растут.

— Это я успел заметить. Буду возле Березовского, подведешь ее к нам и растворишься быстрее призрака отца Гамлета при виде наряда красногвардейцев.

— Уболтал, — бросил выдающийся специалист отечественной инженерии, специализирующийся в основном на пресловутых душах.

Гриша, сжимая в зубах трубку, изредка кивал, выслушивая Котю. Когда я подошел к ним, Березовский извлек свой «Данхилл» изо рта, погладил лысину Гершковича и громко сказал:

— Голова!

— Еще какая, — поддерживаю его, тихо-тихо добавляя на ухо Коте:

— Большая и лысая.

Котя улыбнулся. Березовский раскурил потухшую трубку и продолжил:

— Считай, ты меня уговорил. Но если… Хороший хозяин должен поддерживать между гостями настроение всеобщего благодушия. Вот потому я мгновенно перебил Гришу:

— Ребята, какое «если», когда мы вместе? Горы свернем, кончайте по мелочам трепаться… О, позвольте вам представить: будущая звезда невиданного доселе бизнеса Наташа.

— Очень приятно, — галантно раскланялся джентльмен Березовский, попутно оценивая фигуру брокерши, затянутую в короткое, плотно облегающее платье из мокрого трикотажа.

Ноги, конечно, у нее классные, не зря такое прозвище заработала, однако по сравнению с мисс декабрем, возле которой увивается целая толпа во главе с прокурором, Наташа мелко плавает.

— Котя, где наш мэр? — спрашиваю у генерального директора «Олимпа», протирающего свои громадные фары в роговой оправе.

— Извините, я должен вас оставить, — сходу выдал Березовский. — Иначе Джени обидится.

— Мы договорились, — напомнил ему о чем-то Котя.

— Я тебе уже сказал, — слегка раздраженно ответил Березовский и, прорезав толпу гостей, направился к своей подруге из прошлогоднего журнала.

— Мэр сейчас выслушивает лекцию академика Глушко, — поведал Котя. — Или этот деятель нахнычет ему что-то новое? Я вам, ребятки, скажу попросту, этот плач Ярославны на валу — еще тот подарок по сравнению с академическим кишкомотством.

Наташа попыталась отыскать взглядом того, кто своими действиями напоминал супругу князя Игоря, однако ей так и не удалось найти в огромном скопище гостей выдающегося ученого и председателя горсовета.

— Костя, будь другом, мне нужно перекинуться с ним парой слов, — прошу Гершковича.

— При Глушко? Слушай сюда, он не отцепится.

— Ничего страшного, — успокаиваю Котю, — мы подождем тебя здесь.

— Ну-ну, — бросил Котя, покачав своей огромной головой, и отправился прерывать давно набившую оскомину многим людям арию академика Глушко.

— Вы что-то хотели мне сказать? — полюбопытствовала Наташа.

— Да. Сейчас буду импровизировать, а ты внимательно слушай. Считай, проходишь курс молодого бойца. Вдобавок обрастаешь нужными знакомствами; это, как минимум, наполовину обеспечивает успех в бизнесе. Пока твоя задача одна — сделать вывод из моей беседы. Вне зависимости, чем она завершится. Опыт нарабатывается даже при отрицательных результатах.

— У вас бывают и такие?

— Вообще-то нет. Однако о таком проекте мне еще не приходилось задумываться.

— О каком именно?

Вздохнув, я поправил розу в петлице и заметил:

— Мечтаю поменять ее на цветок черного цвета. Надеюсь, ты не забыла о нашем споре?

— Я думала это шутка. Разве можно всерьез задумываться…

— Можно, девочка, — твердо ответил я. — Главное — ни на чем делать деньги, а быть в этом бизнесе первым.

— Мне кажется, еще до вас многие лепили наличные из так называемого дерьма.

— Правильно кажется. Однако я попытаюсь сделать это из того самого говна. В прямом смысле этого слова.

— Интересно, как это получится?

— Как договаривались. Ты уже присутствуешь при процессе. А теперь умолкни. К нам направляются мэр и выдающийся академик Глушко. Он великий специалист отливать из дерьма пули, однако превращать их в наличные ему явно не по зубам.

Наташа пристально посмотрела на меня. Судя по выражению ее лица, девушка явно допускала возможность, что ее генеральный директор сумеет выиграть черную розу.

32

Как и следовало ожидать, академик Глушко вцепился в меня с не меньшей хваткой, чем в мэра. Пенчук был явно доволен, что свои терьерские навыки академик прекратил оттачивать исключительно на его особе и явно порывался оставить нас. Котя вряд ли успел порадовать мэрию сведениями о прекращающейся забастовке Березовского, а потому лавры от Гришиной снисходительности я на всякий случай решил присвоить себе.

Выслушав монотонный доклад академика о предстоящей гибели нашей науки, вместо того, чтобы горячо заверить собеседника по поводу дальнейшей помощи университету, обращаюсь к мэру: