Белый Ворон: Малыш

Рита выбежала из комнаты и со слезами обняла свою мать. Дети окружили их и широко раскрытыми глазами смотрели, как мать обнимается с дочерью. Мэри не могла успокоиться и целовала Риту то в лоб, то в волосы, то в мокрые от слёз щёки.

— Выросла-то как! Большая стала. Скоро выше матери станешь.

Бошу куда-то исчез. Спайк оставался на улице и потому этого не видел.

— Фу, — громко произнёс Дэвид Хортран, — ясно: телки.

Рита повернулась и отвесила ему подзатыльник. Дэвид отскочил и ничуть не обидевшись, прокомментировал это так:

— Какая трескучая, — и почесал себя в затылке.

К Спайку подошёл крупный мужчина в расстегнутом полушубке.

— Я — Гордон. Где мой сын?

— В доме, — сказал Спайк.

Они вошли как раз в тот момент, когда Рита отвесила Дэвиду подзатыльник. Дети как по команде повернулись к ним. Секундная пауза и Спайк Гордон узнал отца. Разогнавшись, он врезался в него и обхватил его руками. Сунул лицо под расстегнутый полушубок и остался стоять, словно окаменел. Старший Гордон провёл рукой его по голове и признался:

— А я ехал и думал, засада, тут какая, или ещё что… Я деньги привёз. Вы цену так и не сказали. Хоть пятьдесят тысяч возьмите. А позже я ещё привезу.

Он полез за деньгами, но Спайк шагнул к нему и взял его за руку:

— Я ж сказал: не надо ничего. Я ж не Крин. Детьми не торгую. А если хотите отблагодарить, — он указал на Мэри Чейз, — спросите её, что надо делать.

Мэри Чейз повернулась.

— Вы о детдоме?

— О нём. Только не говорите, что вы передумали.

Они смотрели друг другу в глаза. Женщина не выдержала и отвела взгляд.

— Не передумала. Только я никогда этого не делала.

— Научитесь.

Спайк Гордон поднял голову, посмотрел на отца и сообщил:

— А он «крутой».

— Ты о ком? — Не понял старший Гордон.

Его сын молча показал на Спайка и улыбнулся:

— Он так стреляет! Бах! И нету пулемёта.

Гордон опустил руку. В голове всё свешалось. Он ничего не понимал.

— О каком детдоме вы говорите?

— Договоритесь с Мэри Чейз, как это будет, — сказал Спайк и свёл два указательных пальца вместе, — а детдом простой. Обыкновенный. В городе много детей-беспризорников. Вы их соберетё, отмоете, накормите и пускай живут не в подвалах, а доме. Наймёте учителей и воспитателей: будете их наукам учить. Не хорошо, когда дети копаются в помойках, чтобы найти там пару сухарей на пропитание. А то Крин сволочь и мразь, а мы лучше? Если каждый понемногу скинется, глядишь всех и обогреем. А вам какая разница? Вы мне сейчас деньги предлагали, так отдайте их Мэри Чейз.

Гордон снова полез за пазуху. На этот раз не так уверенно, как раньше.

— А, — сказал он, стараясь покорректнее подобрать слова, — как я узнаю, как она их расходует?

Мэри Чейз оскорбилась:

— Не надо мне его денег. Своих хватит. Я в состоянии прокормить детей без посторонней помощи.

— Зачем так? — укоризненно сказал Спайк, — зачем вы друг друга начинаете подозревать? Разве вы оба мне не предлагали мне денег? Так какая вам разница кому их отдавать? Ну, давайте, я возьму у вас эти деньги и построю детдом. Но только нельзя же, чтобы только один человек делал что-то хорошее. А? Да и не справлюсь я один. У меня есть ещё планы. Но участвовать в этом деле я обязательно буду. Буду каждый месяц вносить свою лепту в общее дело. И тоже, как и вы, буду проверять, как расходуются деньги. Это нормально. Так должно быть. А то, может, какой-нибудь завхоз в нашем детдоме, будет разворовывать наше имущество. Всякое может быть. Так что зачем вам ссориться? А?

Они молчали.

Спайк улыбнулся. Одной рукой взял за руку Гордона, а другой, взял Мэри Чейз.

— Ну? Давайте договоримся: с сегодняшнего дня, по случаю счастливого освобождения ваших детей, мы открываем совместное предприятие: детский дом. И перестаём ссориться. И если вдруг, между нами возникнут проблемы, мы соберёмся вместе и её обговорим. Договорились?

Он в упор смотрел на Гордона, добиваясь ответа, прежде всего от него. И Гордон не мог не ответить:

— Договорились.

Спайк перевёл взгляд на Мэри Чейз:

— А вы, Мэри, согласна?

Куда ей деваться?

— Конечно, — она улыбалась.

— Вот и хорошо, — Спайк обрадовано хлопнул в ладоши, — а где Гавшар?

Он, конечно, понимал, что таким наивным, почти детским приёмом, не установить мира и доверия меду разными группировками в городе. Но он должен был показать им, что можно жить по иным, не волчьим, а человеческим законам. И нужно будет ещё ох, как много сделать, чтобы научить их хоть немного быть людьми, а не собаками.

— Гавшар? — Мэри Чейз совершенно забыла о нём, — в машине.

— Так чего же вы! — возвысил голос Спайк, — его же сын ждёт! Эх, Мэри… Ведите его сюда!

Её охрана за двором и послать за Гавшаром не кого. Пришлось Мэри самой идти на улицу и звать бывшего «бригадира».

— Вы в доме один? — Спросил Гордон, когда она вышла.

— Нет, — ответил Спайк, — здесь трое моих людей и охрана Кривого.

— Что-то их не видать.

— Люди Кривого не хотят путаться под ногами. Видимо, у них инструкция на этот счёт, а мои двое ранены, а Бошу куда-то запропастился.

— А на Крина можно посмотреть?