Белый воронёнок (СИ)

— …спасибо тебе, Кагеяма! — Последняя фраза, отчетливо отдающаяся в ушах. И впервые за долгое время она посмотрела глаза в глаза. Ему сразу вспомнилась одна из первых тренировок: ненормальная Хината, калечащая себя, полная энтузиазма и вдохновения. И этот счастливый взгляд, полный искренности. Кажется, тогда он начал влюбляться в нее. Или это произошло с самой первой встречи? Когда он не мог отвести взгляда от ее корявых, неотточенных движений, в которых было просто невероятное желание играть…

Потом вспомнилась их случайная встреча на фестивале, когда она была в юката. Да у него челюсть чуть не отвисла в буквальном смысле… Однако сейчас она казалась не менее красивой, хотя и была «парнем».

— Ч… что ты так смотришь? — похлопала глазками, изобразила подобие улыбки. Ему показалось, что она вот-вот вновь отведет взгляд, спрячется, закроется. А, черт возьми, как ему не хочется, чтобы она прекращала смотреть на него.

Тело двинулось почти инстинктивно. Прошла доля секунды, а может быть, вечность, как пришло осознание — Кагеяма осмелился поцеловать ее. Лишь коснулся губ. Но… вышло это само по себе, и в мыслях не было — возможно, только на подсознательном уровне.

Губы почти не чувствовались, лишь запах солнечной пыли на коже и легкое касание кончиков волос. Ее дыхание прервалось, затаилось.

С пониманием, что Тобио натворил, пришла и неловкость. Теперь и он застыл столбом, боясь отпрянуть. После такого, наверное, еще месяц будет стыдно в глаза друг другу смотреть. Хината «отмерла» — он почувствовал медленный выдох, щекочущий кожу, быстрые взмахи ресниц. Губы все еще соприкасались, сердца колотились как бешеные. Не хотелось встречаться глазами, объяснять что-то, говорить что-то… Но вечно они так сидеть не могли.

Кагеяма наконец отпрянул, сглотнул накопившееся напряжение и молча отвернулся к учебникам. Шое продолжала сидеть с затаенным дыханием и выпученными глазами. Секунды казались бесконечными.

— Ч… ч-что ты… что ты наделал?

— Извини.

— З-зачем?.. Мы же… Мы же!..

Удары сердца отдавались в ушах, кровь по венам почти хлыстала — во всем теле чувствовался небывалый жар, кончики пальцев горели.

Тобио осторожно повернул голову. Шое хлопала ресницами быстро-быстро, бровки сложились домиком, губы дрожали. Губы… суховатые, слегка потрескавшиеся, но все равно… красивые?

Можно так думать про губы? Кагеяма чувствовал, что еще немного — и его голова взорвется. Но вначале сердце.

— Вы еще тут?! — резко открылась дверь. Такеда-сенсей, заметив свет в комнате клуба, подумал, что его просто забыли выключить, но подходя, услышал голоса.

От неожиданности и смущения Хината подпрыгнула, чуть не перевернув стол. У Кагеямы просто встали волосы на затылке.

— Вы, конечно, молодцы, что так усердно учитесь, но уже поздно. Может, дома закончите или завтра?

— ДА! — враз крикнули они, мигом собрались и выскочили из коморки, чуть не сбив Таке-чана с ног. И что это было?

Следующий день выдался весьма прохладным.

— Это все из-за вас! — выкрикнул кто-то из клуба, стоило Шое войти.

— Чего? — она даже не поняла, кто это спросил.

— Похолодало, потому что кое-кто взялся за учебу! Ты даже на утреннюю тренировку забил, Хината!

— Ой… я просто проспал. Всю ночь не спал и только под утро…

— Все нормально? Не заболел? — заботливо спросил проходящий мимо Сугавара.

— Н-нет… просто… занимался, — покраснев, ответила Шое. На самом деле, не спала она, конечно же, из-за Кагеямы и его дурацкого поцелуя!

Ну, ладно, может быть, не дурацкого.

— Добрый де-ень, — протянул вошедший следом Тобио и смачно зевнул.

— Ты что, тоже не спал всю ночь? — подколол его Танака.

— Э… — не понял тот, но его красные глаза и сонный вид говорили сами за себя. Хината еще больше покраснела, увидев его.

— Ну вы, парни, даете! Такими темпами заделаетесь ботанами!

— Я один думаю, что это лишь тупая отговорка? — гнусаво протянул Тсукишима.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Ямагучи, единственный, кто его услышал.

— Потому что вижу результаты их «занятий». Но… кажется, только мне одному приходит на ум что-то не то, когда они оба приходят одинаково не выспавшиеся.

— Ты о чем?

— Забей.

Во время небольшого перерыва Шое вышла на крыльцо освежиться. Через какое-то время к ней присоединился Кагеяма. На самом деле не нарочно, а потому на время он застыл истуканом, приложив бутылку с водой ко рту. Дурацкая неловкость.

— Вчера… — одновременно начали они и так же одновременно замолкли, а затем вновь враз заговорили: — Говори.

— Ты первая.

— Нет, мне нечего сказать, — иступленно смотрела в землю Шое.

— Но ты же начала.

— Просто надеялась, что ты скажешь.

Опять повисло молчание.

— В общем, я хотел сказать, — заговорил наконец Кагеяма спустя время. Шое осторожно повернула голову и посмотрела на него исподлобья. — Ты мне нравишься, — пробубнил он.

Ну, такого она не ожидала…

Как бы, оно понятно. Раз уж он ее поцеловал! Она ждала, что они обсудят именно вчерашний внезапный поцелуй, решат, как будут строиться их отношения, они ведь, в конце концов, два волейболиста Карасуно.

И все-таки сердце предательски екнуло.