Белый вождь

За изгородью из кактусов находилась другая площадка, окруженная загородкой – простой стеной из земляного кирпича. Это загон, где помещался скот, в одном углу которого был выстроен сарай вроде конюшни. Сюда загоняли с полдюжины мулов и с десяток быков, а конюшня служила приютом для верхового коня чистой андалузской крови. В описываемое время помещения эти пустовали, ибо конь, быки и мулы – все животные и их владелец отправились далеко в прерии.

Вот здесь жил Карлос, охотник на бизонов, с красавицей сестрой и своей старой матерью. Хотя он жил здесь с самого детства, однако не имел ничего общего с остальным населением. Его не признавали своим ни испанцы, ни индейцы – до такой степени отличался он от тех и от других. Отец Хоакин говорил правду: семейство Карлоса и в самом деле было североамериканского происхождения. Родители уже очень давно поселились в долине, но никто не знал, откуда они прибыли. Известно было только, что они пришли с востока через огромные Великие Равнины, что были еретиками и что их не удалось обратить в католичество. Без покровительства прежнего военного коменданта их бы давно изгнали или как-нибудь расправились бы с ними.

Они всегда внушали суеверный страх сан-ильдефонскому простонародью. Чувство это позднее приняло новую форму, сосредоточившись на матери Карлоса: на нее смотрели как на колдунью (hechicera), и все, кто только встречался с нею, спешили осенить себя крестным знамением для предупреждения несчастья. Впрочем, ее мало видели: она, по-видимому, избегала появляться на людях, не общалась с жителями долины, и если оказалась на празднике святого Иоанна, то лишь потому, что Карлос хотел доставить развлечение нежно любимым сестре и матери.

Североамериканское происхождение служило главной причиной их уединенного образа жизни. Испано-мексиканцы нисколько не симпатизировали англо-американцам и относились друг к другу с подозрением. Эта неприязнь деятельно поддерживалась правительством и духовенством, не гнушающимися всяческих интриг и козней. События, совершившиеся впоследствии, подготовлялись уже на границах Мексики: на Флориду и Луизиану смотрели как на ступени нисходящей лестницы американского могущества, силу которого уже предвидели разумные люди; но, не заботясь о будущем, масса питала глубокую ненависть к гражданам Соединенных Штатов. Семейство охотника на бизонов страдало от племенных предрассудков и жило почти отдельно от обитателей долины; общались они лишь с коренными туземцами, бедными тагносами, не разделявшими общей настроенности против американцев.

Войдя в дом Карлоса, мы застанем белокурую Розиту, сидящую на циновке и занятую тканием шали. Деревянный станок ее сделан самым грубым образом, но длинные голубоватые нити, вытянутые параллельно и дрожащие при каждом прикосновении ее искусных рук, скоро преобразятся в прелестную шаль, которую кокетливо накинет на голову какая-нибудь городская щеголиха в Сан-Ильдефонсо. Шали, вытканные Розитой, пользуются известностью во всей долине. Ни одна рукодельница в долине не сравнится по искусству плетения шалей с сестрой охотника на бизонов. Подобно тому, как Карлос превосходит всех молодых людей в гимнастике и верховой езде, сестра его первенствует над соперницами в полезном ремесле, доставляющем ей средства к существованию.

Дом состоит из двух комнат, но это значит – на одну больше, нежели в прочих зданиях подобного рода. Семейство охотника на бизонов не совсем еще усвоило индейские нравы и сохранило деликатность, характеризующую англосакса.

Самая большая и самая веселая комната – кухня, потому что свет сюда проникает через дверь. В ней вы найдете небольшой очаг, напоминающий алтарь, полдюжины глиняных горшков, похожих на урны, чашки и кубки из тыквы, камень, на котором раздробляют маис для приготовления лепешек, бизоньи шкуры и циновки для сидения, мешок маиса, пучки сухих трав и связки красного и зеленого стручкового перца. В комнате не имелось икон, и, может быть, во всей долине это был единственный дом, в котором не встречались изображения амахской Богоматери, св. Гваделупы, Скорбящей и т. д. Видно было, что семейство охотника на бизонов и вправду принадлежало к еретикам.

Сидя перед огнем, старуха курит трубку. Странная она, эта старуха, да и странная, должно быть, у нее судьба, о которой, впрочем, никто ничего не знает. Черты ее лица резкие, седые волосы еще отличаются густотой, в глазах сверкает дикий блеск. С первого взгляда, не будучи даже темным и невежественным человеком, вы видите, что она не такая, как все, и готовы принять ее за существо сверхъестественное. Неудивительно, что жители долины считают ее колдуньей.

Глава XXI Зарубки