Белым по чёрному

«Пусть с этими невеждами мне не о чем говорить, но зато они будут благоговеть передо мной!» — подумала я. И решила показать вам, кто я такая… Что из этого вышло, вы помните.

— Нет, не помним! — перебил её словно из-под земли вынырнувший Мелок. — Мы решили раз и навсегда забыть об этом! Верно, друзья? Ну? — Он обнял Ручку. — Согласны дружить?

Ручка кивнула головой и вся заблестела от радости.

— Вы все такие хорошие, простые! Даже страшно подумать, что скоро конец каникулам и меня унесут домой!

— Подумаешь! Унесут, а потом принесут. А когда принесут, можно и остаться. — Мелок хитро прищурился. — Чего-чего, а уж теряться и забываться — это мы, вещи, умеем. Верно? Так что при желании можно будет совершить ещё не одно путешествие. А в одно из них можно отправиться и сегодня, даже сейчас. Если, конечно, наша Ручка не возражает.

— Почему вы спрашиваете только меня? — спросила Ручка.

— Потому что я предлагаю двинуться к вам на родину. Идёт? Только сперва расскажите, что это такое пластмасса, как её делают. Ведь я должен знать точный адрес и маршрут.

Предложение было принято единогласно.

— Итак, куда же мы двинемся? — спросил Мелок, подходя к доске.

Ручка задумалась.

— Видите ли, — наконец произнесла она, — я даже не знаю, что вам сказать. Вообще-то пластмасса изготовляется из смол, смолы — из нефти или каменного угля. А вот объяснить, как делаются эти смолы, не берусь. Себя я помню порошком. Его насыпали под пресс. Трах! — и я появилась на свет. Правда, меня потом ещё шлифовали, сверлили, наносили резьбу. Но это уже другое дело.

— Стало быть, ваша ближайшая родня — нефть или уголь? — уточнил Мелок.

Ручка кивнула…

— Вот что, — сказал Мелок. — Давайте отправимся к каменному углю, а? Он Ручке родня, да и мне немного знаком.

— Я согласна, — сказала Ручка.

— Может быть, — продолжал Мелок, — у него мы подробнее узнаем об истории и предках пластмассы?

— Спускаться в шахту? — поморщилась тётушка Тряпка. — На кого мы будем похожи?

— А… а я? А… а меня только что вычистили, выгладили… — уныло вздохнул дядюшка Глобус.

— Хорошо! Тогда я предлагаю совершить путешествие в древний лес, который стал впоследствии каменным углем.

— Э… это другое дело! — удовлетворённо скрипнул дядюшка Глобус.

— А уж там мы решим, как быть дальше, — добавила тётушка Тряпка.

Мелок взобрался на доску и начал рисовать.

Сначала на доске появилась вода, в которой плавали тяжёлые брёвна, потом из воды поднялись высоченные чешуйчатые стволы каких-то безлистых деревьев. Протянули к небу огромные лапы растения, очень похожие на обычные папоротники.

— Это гигантские хвощи и древовидные папоротники, — объяснял Мелок, продолжая рисовать.

— А где же берег? — поинтересовалась тётушка Тряпка. — Ты, братец, всё какое-то болото рисуешь.

— В том-то и дело, что миллионы лет назад там, где росли каменноугольные леса, берегов было не так-то много. На огромных пространствах деревья стояли по колено в болотной жиже. Со временем они падали, намокали, уходили под воду. На них опускались тела других лесных старцев. Год за годом, столетие за столетием слой деревьев, погребённых в болотном иле, становились всё толще. И вот, отрезанный от воздуха и света, занесённый илом, песком и глиной, мёртвый лес постепенно превращался в каменный уголь. Ну, а мы с вами, — сказал Мелок, рисуя чудовищную, величиной с голубя стрекозу, — отправимся в этот гигантский лес, когда он был ещё живым и всеми своими мясистыми зелёными ветками жадно ловил и копил солнечный свет и тепло. То самое тепло и свет, которые возвращаются, когда дерево или уголь сгорают.

— Ну вот, пожалуй, и всё, — закончив работу, сказал Мелок и, подумав, нарисовал в воде бородавчатую голову какого-то страшного пресмыкающегося — Это чтобы нам не скучно было, — с усмешкой заключил он.

…Окинув критическим взором свой рисунок, Мелок отряхнулся и велел Тряпке браться за работу.

Привычным движением обмахнув парты и стол, тётушка Тряпка принялась за стену. Она мазнула раз, другой, третий — но не тут-то было, на этот раз стена почему-то не желала стираться. Тряпка попробовала ещё — безрезультатно. Стена стояла незыблемо.

Тётушка Тряпка отступила и беспомощно оглянулась на Мелка.

— Что за чертовщина! — Мелок в растерянности потрогал штукатурку. — Похоже, что с нашей сказкой что-то стряслось, — пробормотал он нахмурившись.

— А что, если попробовать зачеркнуть стену? — предложила Ручка.

Мелок быстро чиркнул раз, два, но жирный крест, поставленный им, исчез в ту же секунду.

— Ну и ну! — только и смог вымолвить ошеломлённый Мелок.

— Всё равно я с ней слажу! — обозлилась тётушка Тряпка и принялась с ожесточением тереть холодную гладкую поверхность. Но уже через несколько мгновений она с криком отскочила назад.

Стена в том месте, где её тёрла Тряпка, начала явственно светиться.

Поражённые путешественники оцепенели.

Придя в себя, Тряпка нерешительно шагнула вперёд, тронула стену, и тотчас на ней появилось ещё одно светящееся пятно.