Бэмби (ЛП)

— Скажи мне, Бэмби. Во сколько мне это обойдется? — он проводит головкой члена по моему клитору, но резко отстраняется. — Сколько?

Я хнычу. И почему это так горячо?

— Тысячу, — выпаливаю я.

— Подними футболку, покажи мне грудь, и я дам тебе две тысячи.

Быстро делаю, как он просит, и тут же ощущаю его тяжесть на себе. Член вновь прижимается к моему лону и скользит по клитору. Он толкается, как будто мы занимаемся сексом, и это так грязно.

— Оберни ноги вокруг меня, — приказывает Ангус, и я тут же подчиняюсь.

Он опускает голову и захватывает ртом один сосок. И снова я могу думать только о его рте между моих бедер. Действительно ли это так прекрасно, как говорят женщины? Если честно, думаю с Ангусом, все что угодно будет замечательно.

Он чмокает, выпуская сосок, и начинает толкаться быстрее. Головка члена скользит вперед и назад по моему клитору, а его стоны — самая горячая вещь, которую я слышала в своей жизни. Он выкрикивает мое имя — и я кончаю.

Оргазм накрывает мощной волной и, кажется, длится вечность. Впиваюсь пальцами в спину Ангуса в отчаянном желании за что-нибудь ухватиться. Я вскрикиваю, когда он кусает меня за шею, и это вызывает новый оргазм. А может это все еще первый. Не уверена.

Он толкается еще несколько раз, и я ощущаю его теплое освобождение на своей коже. Все его тело напрягается, прежде чем полностью расслабиться на мне. Я лежу и гадаю, что, черт возьми, только что произошло и когда мы сможешь это повторить.

— Дерьмо, — слышу его голос. — Не знаю, почему я тебя укусил. Мне жаль. — Он целует мою шею, и я закрываю глаза, улыбаясь.

— А мне понравилось, — признаюсь. — Мне понравилось все, что ты делал.

— Мне тоже, — он встает с кровати. — Не двигайся. — Я слышу, как он передвигается по комнате, мои глаза постепенно привыкают к темноте. Он включает свет в ванной, и я слышу льющуюся воду.

Когда мужчина возвращается, я наблюдаю, как он смывает с меня свое освобождение. Ангус не торопится, и тогда чувствую, как незнакомые мне эмоции стоят комом в груди.

Я вижу что-то на его штанах, и мне тоже хочется его почистить, но вместо этого, он натягивает на меню простыню и возвращается в ванную. Ангус хватает чистые спортивные штаны и выключает свет.

Кровать прогибается, когда он ложиться рядом. И я не уверена, следует ли мне что-то сказать или сделать. Мы просто снова ляжем спать? Но я совсем не чувствую усталости, и как только напрягаюсь от своих мыслей, Ангус хватает меня и притягивает к себе. Я делаю глубокий вдох и расслабляюсь в его теплых объятьях.

— Мне не следовало это делать, — говорит он, и я тут же снова напрягаюсь. Он жалеет о случившемся? — Бэмби. — Он разворачивает меня лицом к себе. — Ты была полусонной. Я не хочу, чтобы ты делала что-либо, пока твоя голова не работает на все сто процентов. — Слышу беспокойство в его голосе. Боже, он действительно хороший человек.

— Я вовсе не спала, — на самом деле, именно я приставала к нему, пока он спал. Только если он не притворялся, но я не собираюсь его спрашивать.

— Хорошо, — отвечает он, и я кладу голову ему на грудь.

— Я вроде как надеюсь, что мы сможешь это повторить.

— Прямо сейчас? — дразнится он. — Бэмби, мы сделаем все, что ты захочешь. Только скажи слово, и я весь твой, малышка. Не думаю, что способен себя контролировать, когда дело касается тебя.

Я улыбаюсь. Приятно чувствовать, что могу заставить Ангуса потерять контроль.

Глава 8 Ангус

— Ох, черт, — я стону и продолжаю толкаться, сминая пальцами простыни.

Бэмби хватается за мою задницу, трется киской вверх и вниз о мой член. Я все еще не вошел в нее, но так чертовски близок к этому. Влажные губки скользят по мне, как растопленное масло, и я не знаю, сколько еще смогу выдержать.

— За сколько я могу полакомиться тобой? — шепчу в ее ухо, а затем прикусываю мочку. У нее перехватывает дыхание, и я чувствую, как она становиться еще мокрее. — Сколько, Бэмби? Ты знаешь, как сильно я хочу лизать эту киску. Заставь меня заплатить.

— Две тысячи, — шипит она, выгибая спину.

— Я заплачу три, если позволишь засунуть палец в твою задницу.

— О, Боже.

— Давай, детка, тебе понравится, — я толкаюсь сильнее, и она вскрикивает. — Четыре?

— Ангус, — стонет она, но я жду. — Договорились.

Я оставляю дорожку поцелуев к ее груди, вспоминая, что в какой-то момент снял с нее рубашку. Посасываю соски, не спеша целую животик, а затем спускаюсь ниже. Ее трусики висят на одной ноге, и она совершенно обнажена передо мной. Сквозь окна спальни проступает уже достаточно солнечного света, чтобы я мог разглядеть какая она красивая и розовая, кроме того чертовски мокрая.

— Мне нравится, что у тебя здесь есть волосы, — я трусь лицом о ее складочки, и она приподнимает бедра. — Ты так хорошо пахнешь.