Бен

Он закрыл за собой дверь, заглушая голос Бена. Схватившись за дверцу шкафа, Джуд распахнул её и перебрал свои идеально выглаженные рубашки и брюки, чтобы найти что-нибудь для работы. Казалось, жизнь издевалась над ним из каждого угла комнаты. Какой чёртов зануда. Не удивительно, что Бен не хотел его. Коллекция копий световых мечей над комодом не особо соответствовала татуированному механику, которому нравились Харлеи и большие парни в коже. Несколько рубашек упали, когда Джуд сорвал голубую рубашку с одной из вешалок. Он не потрудился их поднять. Ему просто было плевать. Но он был более осторожен, доставая пару брюк к рубашке. Сжав вешалки в одной руке, другой рукой Джуд покопался в полке и нашёл нижнее бельё и носки. Устало вздохнув от собственной наивности, он пошёл к двери, чтобы принять душ и сбежать в офис.

Открыв дверь, Джуд увидел Бена, покачивающегося на здоровой ноге, наполовину опираясь на стену рядом с дверью в спальню Джуда. Лицо Бена покраснело от усилий, пока он поднялся с дивана и дошёл до комнаты Джуда, его тело было слегка покрыто потом. Это было зрело, по мужски, и Джуду захотелось уткнуться лицом в изгиб шеи Бена. Вместо этого он сделал шаг назад.

— Я знаю, что прошлой ночью воспользовался нашей дружбой, и мне жаль, — сказал Бен с лёгкой дрожью в голосе. Такой эмоциональный отклик Джуд редко видел у своего друга. С покрасневшим лицом, он продолжил. — Я не подумал, что ты меня слышишь, или что тебе покажется, что ты должен помочь мне с этим. Это перешло грань. Я никогда не хотел вызвать у тебя жалость в таком виде и...

— Ты не заставлял меня ничего делать. Тебе не приходило в голову, что я мог бы просто перевернуться и заснуть обратно?

— Да, поэтому я не понимаю, почему ты... сделал то, что сделал.

Бен будто не мог заставить себя сказать «отсосал мне». Джуд поднял руку Бена и осторожно закинул её себе на плечи. Делая по одному медленному шагу за раз, он избегал ответа, ведя Бена обратно в гостиную. Он оставил поднос на самом краю низкого кофейного столика и опустил своего друга обратно на диван. Отводя глаза, он схватил поднос с завтраком и поставил на колени Бена, осторожно обращаясь с гипсом.

— Я сделал это потому, что хотел, — ответил он с незнакомой хрипотой в голосе. Он подумал, может, это была боль. Бен не попытался его остановить, когда он отошёл. Бен сидел и смотрел на свой поднос, пока Джуд обходил диван, направляясь в коридор.

***

Чтобы выздороветь, он должен был есть. Его тело нуждалось в этом, он знал; но пока Бен наблюдал, как Джуд скрывается за дверью ванной, от мысли о еде в желудке всё крутило. Что-то было не так; Бен просто не мог понять что. В словах Джуда был смысл: парни постоянно дрочат вместе — даже такие близкие друзья, как они. Так в чём проблема? Почему Джуд выглядел так, будто Бен пнул его щенка? Всё было как в тот раз, когда они напились и оказались в одной постели. Он не выносил опустошения на лице Джуда и избегал его, пока всё не вернулось в норму.

Бен взял тарелку овсянки, замёрзшей до холодного комка углеводов, которые сбрасывать будет чертовски сложно, как только он снова сможет двигаться. Ложка склизских хлопьев застряла в горле. Кейдж отбросил его как сломанную куклу, больше не способную удовлетворить его нужды. Джуд выглядел так, будто ему не терпелось убраться подальше от Бена и пойти на работу после того, как Бен так ужасно воспользовался их дружбой, снова. Когда бы Бен ни хотел чего-либо, ему просто нужно было это взять, и к чёрту последствия. Такой чертовски эгоистичный. Он заслуживал одиночества.

Лицо Джульетты проплыло перед его глазами сквозь собирающиеся слёзы. Они часами сидели в гостиной, играя в шахматы на старом стеклянном столике, который он купил на Рождество за несколько лет до этого. Она была ярым соперником и ужасно умной, и не потребовалось много времени после того, как Бен научил её играть, чтобы она начала его обыгрывать. Время от времени он играл хорошо, но она всегда выигрывала как минимум два раза из трёх. В данный момент Бен сделал бы что угодно, чтобы она сидела напротив него на полу, скрестив ноги и планируя следующие пять шагов. Эта нужда разрывала его.

Больше всего на свете он хотел не чувствовать себя таким одиноким.

Холодный тост на вкус был картонным, но Бен всё равно его съел, запивая прохладным кофе. Он не мог доставлять Джуду ещё больше печали. Если бы не друг, Бен вернулся бы к своим родителям, в комнату с алтарём, посвящённым сестре. Глядя на этот мемориал, который каждый день свидетельствовал о его провале, Бен чувствовал себя как в ловушке, с ощущением паники в груди. В конце концов он понял, что если не выберется из того дома, то сойдёт с ума. Он ни за что не переедет обратно к родителям, сохраняя то малое здравомыслие, которое у него осталось.

— У тебя всё есть?