Бен Гурион

Бен-Гурион демонстрирует оптимизм, но на самом деле он охвачен беспокойством. В ноябре 1959 года он поверил в неотвратимость нападения египтян, а в декабре возросла напряженность на сирийской границе. Два корабля с грузом, предназначавшимся Израилю, были арестованы в Суэцком канале. Одним словом, гонка вооружения, средоточием которой является Средний Восток, заставляет его опасаться, как бы поставки советского оружия не позволили арабам дополнить свое численное превосходство количеством имеющегося вооружения.

Поскольку президент Соединенных Штатов не торопится с официальным приглашением, Бен-Гурион ждет повода для частной поездки в США, где будет добиваться встречи с Эйзенхауэром. Повод представляется, когда Бен-Гуриона избирают почетным доктором университета Брандейса: посол Израиля сообщает в Госдепартамент о грядущем визите премьер-министра, и президент соглашается принять его в марте.

Неделя пребывания Бен-Гуриона в США проходит в очень напряженном режиме: в Нью-Йорке и Бостоне он встречается с руководителями еврейской общины, ужинает с Дагом Хаммаршельдом, беседует с Элеонорой Рузвельт и Нельсоном Рокфеллером, появляется на приемах, выступает на пресс-конференциях, общается с многочисленными лидерами Сената, приглашен к вице-президенту Никсону.

Очевидно, он полагал, что самым важным моментом его пребывания в США станет встреча с президентом, но на деле ее результаты сильно его обескуражили. Их беседа приняла форму монолога: Бен-Гурион говорил почти безостановочно в течение полутора часов, излагая свою точку зрения на вопросы, связанные с ситуацией на Среднем Востоке, отразившейся на отношениях между двумя блоками, тогда как Эйзенхауэр ограничивался редкими ремарками. Однако когда Бен-Гурион перешел к вопросу об оружии, президент оживился и заявил, что США отказываются быть «основным поставщиком» вооружения на Средний Восток и предпочитают переложить эту ответственность на европейские страны, ограничившись ролью «арбитра». Тем не менее Эйзенхауэр пообещал своему гостю, что США защитят существование Израиля.

Старик горько разочарован, но другое событие, справедливо названное «историческим», увенчает его пребывание в Соединенных Штатах: его встреча с Аденауэром знаменует примирение еврейского народа в лице государства Израиль с «Новой Германией». Этот вопрос уже обсуждался на встрече Старика с der Alte, секретные контакты осуществлялись двумя дипломатическими службами. Зная, что Бен-Гурион не хочет приезжать в Германию, Аденауэр предлагает для встречи другие места — остров Родос, Афины или Тегеран. Наконец, узнав, что в марте он будет в США, канцлер предложил встретиться в Нью-Йорке, куда собирался прибыть в то же время.

С ним Бен-Гурион хочет обсудить принципиальные вопросы. Первый из них — поставка военного оборудования. Шимон Перес посвятил его в детали тайного соглашения с немецким министром обороны, согласно которому Германия могла бы «одолжить» или даже бесплатно, поставить Израилю вооружение, перечень которого довольно впечатляющий: транспортные и боевые самолеты, вертолеты, подводные лодки, ракеты класса «воздух — воздух» и другую сложную технику. Но это соглашение должно быть утверждено канцлером. Второй вопрос — оказание Германией экономической помощи Израилю.

В 9 часов утра 14 марта 1960 года Бен-Гурион выходит из своих апартаментов в «Уолдорф Астория» и спускается на несколько этажей ниже, где в своем номере его ждет Аденауэр. На глазах фотографов и репортеров он жмет ему руку. Некоторые политические комментаторы увидели в этом историческом рукопожатии символ прощения преступлений, совершенных Германией против еврейского народа. Но Бен-Гурион понимает это по-иному: он проводит разграничение между преступлениями нацистской Германии и усилиями Германии эпохи Аденауэра по их искуплению. Оба государственных деятеля приходят к единому мнению, что время для установления нормальных дипломатических отношений между двумя странами еще не пришло. Общественность Израиля и Германии, парламентарии Бонна и Иерусалима еще не готовы к принятию такого решения.

Затем Бен-Гурион переходит к вопросу об экономической помощи. Поскольку выплата репараций подходит к концу, он намеревался предложить Аденауэру предоставить Израилю ссуду в размере 250 миллионов долларов, но в последний момент секретарь Ицхак Навон убедил его удвоить сумму. Он просит Аденауэра о ссуде в полмиллиарда долларов сроком на десять лет, которая пошла бы на развитие промышленности и сельского хозяйства в основном на территории Негева. Аденауэр сразу соглашается: «Мы вам поможем», — говорит он.