Бендеры. 1992 год: сорок трагических дней

тарные подачки. В телевизор хотелось стрелять. Страна, мир не знают правды. Западные радиостанции называют приднестровцев русскими сепаратистами. Останкино бубнит о росте национального самосознания в респ)^ликах СССР. Значит, мертвые русские женщины, плавающие в Днестре, - сепаратисты, а румыны, насилующие девочек, перед тем, как перерезать им глотку, - борцы за демократию! Демократия сейчас такова, что нерусские имеют право в припадке «национально-культурного возрождения» жечь лица русских паяльной лампой (так румыны казнили нескольких пленных защитников Приднестровья), а русские не имеют права жить! Всякий русский, не выпрашивающий права жить, моментально становится «сепаратистом», «шовинистом» и «гэкачепистом».

Разрядка наступила неожиданно. 26 июня нас )гбрали с постов. В ночь накануне в городе почти не стреляли. Разрывов снарядов, налетов авиации не было вообще. К добру ли затишье, к худу ли? Мы терялись в догадках. Неужели Кравчук и Е^цин наконец вспомнили о нас? В это хотелось верить. В городе появились иностранные корреспонденты. Неужели, наконец, мир узнает правду, и народ заставит президентов договориться? Может, армия перестанет беспокоится лишь о моральном комфорте румынских мясников? В это уже просто не верилось. Но, видно, что-то в тот день шевельнулось в душах наших «вождей». В тот день мы ждали отправки на позиции. Кто Приднестровье, знает; Кочиеры, Кошница, Дубоссарская ГЭС звучат там, как Сталинград и Харьков в Отечественную. Теперь этот список пополнился еще одним страшным словом - Бендеры. Итак, 26 июня, мы, добровольцы, пришедшие 22 июня, ждали отправки на позиции. Куда же отправят? В Кочиеры? В Кошницу? А может, сразу на Бендеры? Однако нам объявили: отныне мы, добровольцы, пришедшие на неделю, две, три помочь в трудный час, не нужны. Смертельная опасность, висевшая над городом, если и не исчезла насовсем, то, по крайней мере, отошла так, что сдавай оружие и - по домам. Спасибо, новоиспеченное воинство, но ваша помощь больше не нужна.

Из Тирасполя возвращался с беженцами в теплушке. Людей увозят товарняком. Это последнее напоминание о войне по дороге в мирную жизнь. Через полчаса езды от Раздельной все виденное уже казалось сном. Кошмарным сном. Разогнали нас, новичков-добровольцев, - не наша в том вина. В душе мутная

257

смесь облегчения и чувства неисполненного долга. Не кто-то, а ты будешь жить. Это радует. Не ты, а кто-то будет умирать. Это печалит. Как там сейчас?

«Русский Вестник»,

29 июля -5 августа 1992 г.

Владимир Гревцев Г-Н НАДЕИН СТАВИТ УЛЬТИМАТУМ- ВСЕМ ПОДРЯД

«Генерал Лебедь ставит ультиматум Президенту России» - оценил недавнее заявление командующего 14-й армией автор «Известий» В. Надеин («Известия», 7.07.92).

Конечно, ему из московского кабинета виднее, чем российскому генералу с линии фронта. Или тем журналистам, которые своими глазами видели, как уничтожались Бендеры, гибли сотни мирных жителей.

И вообще г-ну Надеину проще: судя по всему, у него есть твердая руководящая и направляющая линия, генеральная задача. Причем эгу задачу, «спущенную» явно из высоких сфер, он решает с похвальным рвением, вкладывая весь жар души, всю страсть партийного публициста с многолетним стажем. Его святая цель - взывать к бдительности, сигнализировать власть предержащим о кознях, которые строит против этих властей генерал Лебедь.

Но все-таки хлеб у господина Надеина трудный: во имя высокой идеи воевать с фактами, которыми оперирует А. Лебедь. Факты - вещь упрямая, атакой «в лоб» их не возьмешь. Вот и приходится маневрировать, проявлять максимальную гибкость.

Разве можно, не имея подобной гибкости, всерьез приводить такие вот доводы; «Серией дипломатических решений ...Президент России намечает последовательную линию мирного урегулирования в Молдове ... Президенты России и Молдовы проводят в Кремле совместную пресс-конференцию, объявляя о достигнутых договоренностях». Наверное, сам Б. Ельцин, прочитав это, обидится: неужели не нашел публицист в доказательство усилий президента никаких реальных фактов, а лишь набор общих слов об общих словах? Ведь здравому взгляду

258

ясно: все эти «намеченные линии» и т. п. - это отставание от реальной приднестровской ситуаций на год, если не больше. Более того; это хождение по кругу. Ведь за последние пару лет подобные словесные «меры» повторяются с завидной регулярностью, а ситуация войны развивается своим чередом. Не после ли широко разрекламированных четырехсторонних миротворческих переговоров - без Приднестровья, но почему-то с Румынией - последовала бендерская бойня?