Бендеры, 1992 год: сорок трагических дней

«Ибо «коррекция поведения» со стороны России не заставила себя долго ждать, а слова «я больше не буду» произнес -ну конечно же - вице-президент А. Руцкой, чьи рассчитанно грозные речи вроде бы наделали такой переполох в мире.

Уже 15 июля корреспондент радиостанции «Свобода» по Молдове Валериу Реница, сообщив о протестующих против прибытия в Кишинев российского вице-президента пикетах, торжествующе продолжил: «Между тем в резиденции Снегура находился другой Руцкой. Присутствовавший на беседе высокопоставленных лиц пресс-секретарь Президента Молдовы сказал мне, что Снегур и Руцкой нашли взаимопонимание при обсуждении вопроса дальнейшего мирного урегулирования конфликта.

Через час после встречи со Снегуром вице-президент России был уже в Тирасполе. И здесь Руцкого не узнали. Это был не тот Руцкой, которого тираспольчане помнили по первому визиту, когда вице-президент недвусмысленно намекал, как он собирается выступить на стороне незаслуженно обиженного, неправедно гонимого русского «меньшинства».

Разумеется, о «русском меньшинстве» «Свобода» может говорить только иронически, в остальном же информация соответствовала истине.

На пресс-конференции, проведенной после встречи с Руцким, председатель Верховного Совета ПМР Григорий Мараку-ца сказал, что после встречи Ельцина с «большой семеркой» в Мюнхене позиция Москвы по отношению к Тирасполю изменилась не в пользу последнего. И, согласился комментатор «Свободы», это, похоже, недалеко от истины.

Свою дозу информации внесло агентство «Молдова-прес», согласно которому до встречи с А. Руцким президент Снегур принял Ларри Пресслера. «Молдова-прес» цитирует исторические слова молдавского президента, сказанные им при этой встрече: «Надеюсь, что Соединенные Штаты будут оказывать, как и прежде, определенное влияние на лидеров России в вопросе завершения приднестровского конфликта и отвода 14-й армии с территории республики, так, чтобы Молдова вышла из этого конфликта без территориальных потерь».

Вот каков был фон, на котором состоялось заключение рос-сийско-молдавского соглашения об урегулировании конфликта, и тезис о территориальной целостности Молдовы занял в нем место едва ли не главного условия всей программы такого урегулирования, равно как и положение о нейтралитете 14-й армии. А потому вполне понятный восторг населения, с цветами, как в 1945 г., встречавшего российские миротворческие батальоны, для политиков не должен снимать вопрос: ну а что же дальше? В заявлениях

302

приднестровских лидеров сегодня ясности нет, и можно отметить даже разнобой позиций; так, если президент ПМР 24 июля, в своем интервью Би-Би-Си, заявил, что речь сегодня может идти разве что о конфедерации, то уже 28 июля председатель Парламента ПМР Маракуца в интервью «Российской газете» высказал заметно иное мнение: «Речь идет о едршом федеративном государстве. Мы никуда не уходим и ниоткуда не выходим».

Сегодня, когда российские войска стоят вдоль Днестра, быть может, и можно позволить себе некоторую неопределенность позиций и нечеткость выражений. Но что будет завтра, если эти войска, выполнив ту работу, которую они выполняют сегодня - работу по изъятию оружия у населения, - уйдут? Это, судя по мягкому, но настойчивому давлению Молдовы на вопрос о присутствии российской армии на ее территории, по ее обращении в ООН, - более чем реально.

Не обнаружит ли себя в этом случае весь план урегулирования как, в конечном счете, всего лишь операция по разоружению и «смирению» Приднестровья? Уже сегодня видно, что здесь с массовым разоружением заканчивается целый период борьбы - народной, ополченской войны. И каковы бы ни были ее неизбежные темные, мрачные стороны, невозможно отрицать, что пока Приднестровье спаслось только ею. Ею и той общеславянской солидарностью, которая - хотя бы на время - соединила в окопах русских казаков и украинских националистов, которая - и это еще важнее - дала толчок развитию широкого движения поддержки Приднестровья; деятельности комитетов помощи, волне признаний «самопровозглашенной республики» региональными Советами, спонтанным акциям экономической блокады Молдовы.

Сейчас оно, это движение, в связи с затишьем на фронтах, видимо, затухает и сможет быть пробуждено к жизни лишь -увы! - новым обострением ситуации. Нельзя не видеть, что за перемирие Приднестровье - в отличие от Молдовы - заплатило определенной потерей приобретенной дорогой ценой политической территории и, как кажется, это осознается здесь не всеми. Определенные иллюзии - и это вопреки откровенно заявленной Штатами позиции, предоставившими Молдове, словно в награду за бендерскую бойню, статус наибольшего благоприятствования! - по-прежнему связываются с «цивилизованным мировым сообществом». Соответственно - и с российской

303

«демократической общественностью», дабы понравиться которой время от времени стараются дистанциироваться от «патриотов» (такое дистанциирование пунктиром проходит, например, в интервью госсекретаря ПМР Валерия Лицкая).