Бендиго Шефтер

Он молчал и переводил взгляд то на меня, то на руку.

- Я не хотел убивать, - сказал Пирсон. - Я мирный человек. Но они меня достали!

Вышла Эльза.

- Ты все сделал правильно, - сказала она. - Пирсон, я тобою горжусь! Давно пора, я только тебе мешала. Но ведь тебе никогда не удалось бы встретиться с ним один на один. Этого они не любят.

- Все равно уедем отсюда, а? - Пирсон глянул на жену. - Я хочу в Даллес.

- Давайте собирать скот, - сказал я. - Меня еще ждет долгий путь.

Глава 24

На последней станции перед Уматиллой я наконец получил почту, но читать не было времени, и я упрятал письма в седельную сумку.

После перестрелки мы с помощью Пирсона и его дочерей переправились через реку и двинулись на юго-запад в сторону Голубых гор. В стаде было уже сто двадцать две головы молодняка разных пород. Вдобавок Пирсон продал мне еще трех лошадей. Когда мы прощались, он протянул руку и сказал:

- Вряд ли я когда-нибудь смогу отблагодарить вас как следует. Я должен был сам бороться с этими людьми, но жена боялась, что девочки останутся без отца. И она, конечно, права. Пару этих негодяев я бы прикончил, но потом меня бы убили.

- Кто знает, - сказал я. - Ничего нельзя знать заранее. Надеюсь, что в Даллесе у вас все сложится хорошо.

Голубые горы маячили в туманной дали: легкие, переменчивые, неуловимые настолько, что порой нельзя было сказать, горы там или всего лишь мираж. Качались коровьи головы, и пылила дорога, проторенная колесами первопроходцев. Мы не торопясь продвигались вперед, щадя лошадей и давая скотине как следует набить брюхо перед длинным переходом.

Урувиши, древнее древних гор, скакал на лошади, словно молодой парень, а глаза его живо сверкали. Однажды, пропуская стадо вперед, я остановился рядом с ним на обочине и сказал:

- Хотел бы я поглядеть на тебя в молодости, Урувиши.

- Я был воином. Много побед и много скальпов.

- Чего ты хочешь для Коротышки Быка? Кем ты его видишь?

Задумавшись, он долго глядел в спину молодого индейца.

- Я хотел бы, чтоб он жил, как я в молодости. Но так не будет, потому что мир изменился. Ему придется идти дорогой белого человека.

- Ты думаешь, так лучше?

- Нет. - Он посмотрел на меня. - Но так будет.

Позже я сказал ему:

- Вы оба сможете остаться с нами в Южном ущелье. Вы хорошие люди, а нам нужны хорошие люди.

- Там город белых людей?

- Просто людей, - ответил я.

И задумался. Уэбб и Нили могут этому воспротивиться. Но Уэбб поворчит и замолкнет. Случись беда, индейцы с оружием в руках будут вместе с нами. И работать они будут наравне со всеми. Только Нили будет упорно стоять на своем, но он один, и я к нему уже привык.

Через несколько дней на привале, устроившись под соснами, я принялся за письма. Их было целых три: от Рут Макен, Лорны и Нинон. Первым я раскрыл письмо миссис Макен.

"Дорогой мистер Шафтер,

конечно же тебе не терпится узнать, что произошло, пока тебя не было с нами, и чего ожидать в ближайшем будущем, но сперва я хочу сообщить, что никто, слава Богу, не болен. Однако сказать, что все у нас хорошо, трудновато. Тут случилось много перемен, и не все к лучшему.

Нили Стюарт преуспевает в золотодобыче. Когда он говорит о своих успехах, он, несомненно, преувеличивает, тем не менее добывает он достаточно. На него работают Олли Троттер и этот Паппин, а у самого Нили теперь остается гораздо больше времени, чтобы мутить воду.

Мозес Финнерли проповедует. В здании школы ведет службы Джон, поэтому Нили построил для Финнерли отдельную церковь. Туда ходят Стюарты, Крофты и несколько новых семей. Финнерли все время кого-нибудь обличает, будь то мормоны, индейцы, Джон Сэмпсон, наша школа или Дрейк Морелл. Иногда он отпускает туманные намеки в мой адрес и в адрес твоего брата.

Нинон расскажет все, что ей захочется, в своем письме, но с тех пор, как ты уехал, она чувствует себя несчастной. Ждет твоего возвращения и боится, что ты, не дай Бог, по пути женишься на ком-нибудь. Вообще-то она скучает по более насыщенной жизни, скучает по театру.

Мозес Финнерли несколько раз подъезжал к ней, уговаривая стать солисткой в его хоре. Я не уверена, что его побуждения достойны сана священника, но ты же знаешь, что наша Нинон - барышня не робкого десятка. Хоть она и юна, но достаточно умудрена в житейском смысле, чтобы ее мог одурачить такой несуразный тип, как преподобный Финнерли.

Кстати эту "евангельскую луженую глотку" крепко невзлюбил Уэбб, который продолжает посещать нашу, а не его церковь. Паппин и Троттер тратят гораздо больше, чем может себе позволить простой труженик; выходит, что мистер Стюарт им очень хорошо платит.