Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры

Однако, как и некоторые другие книги Дизраэли, политическая биография Бентинка содержала недостаточно продуманные положения, которые впоследствии использовались противниками автора для причинения ему морального ущерба. Во-первых, пассаж Дизраэли об отмене работорговли, без которого книга о Бентинке вполне могла бы обойтись. Работорговля — это острый вопрос для английской политики ряда столетий. Еще в англосаксонские времена Бристоль был процветающим центром работорговли между Англией и Ирландией. Затем с XVI по XIX в. английская торговля рабами широко развернулась путем захвата рабов в Африке и доставки их в Америку. Бристоль, Ливерпуль и ряд других городов преуспевали в этом бизнесе. Но человечество продвигалось по трудному пути к прогрессу, цивилизованности, гуманизму, и весьма прибыльный работорговый бизнес приходил в прямое противоречие с этой тенденцией. Великая Французская революция явилась мощным стимулом в борьбе против работорговли, квакеры в Англии выступили против этого варварства с религиозно-гуманистических позиций, но она в различных формах продолжалась по другую сторону Атлантики до 70-х годов XIX в.

И вот на этом историческом и политическом фоне Дизраэли в книге о лорде Бентинке пишет, казалось бы, невероятные вещи: «Движение средних классов за отмену рабства было целомудренным, но немудрым». И далее: «История отмены рабства англичанами и последствия этой акции представляют собой повесть невежества, несправедливости, ошибочности, расточительства и разрушительности, найти аналогию которой в истории человечества нелегко». Мотивы, которыми Дизраэли руководствовался при этом, загадочны. Эгоистические соображения отсутствовали: его семья и предки, насколько известно, с работорговым бизнесом не были связаны. Как можно предполагать, Дизраэли исходил из того, что наряду с классом господ-аристократов естественно существование и класса работников. Наконец, возможно, он считал, что рабство и в XIX в. было бы выгодно для Англии, но это явно не делает чести его способности чувствовать время и меняющиеся условия в мире.

Во-вторых, рассказывая о борьбе Бентинка за те или иные цели партии тори (протекционизм здесь, конечно, на первом месте), Дизраэли почти полностью игнорирует роль в этой борьбе Стэнли — главы партии, стоявшего в партийной иерархии выше и Бентинка, и Дизраэли. Эти важные тактические промахи, допущенные Дизраэли в книге о Бентинке, отрицательно сказались на его продвижении к власти.

В палате общин Дизраэли действовал в основном по двум главным направлениям: он обеспечивал постепенный переход его партии на платформу свободной торговли, что означало отказ от священной доктрины протекционизма, и внимательно следил за внешней политикой либерального правительства, регулярно критикуя ее. Это приходилось проделывать таким образом, чтобы в конечном итоге обеспечить объединение обеих частей консервативной партии в единую мощную силу, способную оспаривать власть у вигов и создать, когда будут благоприятные условия, устойчивое консервативное правительство.

Решение этой многоплановой задачи осложнялось для Дизраэли тем, что у него не было единства взглядов и необходимого тесного сотрудничества с главным лидером тори — Стэнли, к чему прибавлялось и скептическое, недоброжелательное (на данном этапе) отношение со стороны королевы Виктории. Дизраэли отдавал себе отчет в трудности стоявших перед ним задач, и это лишь стимулировало его решимость и энергию. Он работал, работал, работал. На его стороне были огромная воля и работоспособность, умение гибко маневрировать и балансировать между отдельными партиями и политическими силами, уверенность в себе, означавшая, что он никогда не примирялся с мыслью, что его дело может быть проиграно, наконец, у него была довольно четкая, выработанная годами политическая программа.

Как лидер консерваторов Дизраэли ставил перед собой вопрос: что же следует консервировать? В письме своему шефу Дерби он утверждал, что главная задача лидера консервативной партии в том, чтобы «поддерживать, сохранять аристократические порядки в нашей стране. Это единственный вопрос, который поставлен на карту, как бы ни были многообразны формы, которые он принимает…». В этой связи Роберт Блэйк пишет: «Это утверждение — ключ к политике Дизраэли, которой он следовал на протяжении всей оставшейся жизни». Можно утверждать, что это ключ и к политике консервативной партии Англии, которая проводилась ею на протяжении полутора столетий после того, как Дизраэли ее сформулировал.