Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры

Противоречия внутри партийной верхушки консерваторов привели к отставке нескольких членов кабинета. Правительство состояло из весьма богатых людей. Их материальное положение, обеспечивающее им должный уровень существования независимо от министерского жалованья, позволяло им держаться с большой свободой и поступать, руководствуясь лишь собственными убеждениями. Если бы их материальное существование зависело в большей степени от сохранения места в кабинете и от доброжелательного отношения премьер-министра, то они десять раз задумались бы, прежде чем проявлять настойчивость и последовательность в отстаивании своего мнения, не всегда совпадающего с мнением главы правительства. Здесь пышным цветом расцвели бы подхалимаж (открытый и скрытый), пресмыкательство, принесение принципов и убеждений в жертву сохранению материального благополучия. Получается парадокс: богатство членов кабинета способствует демократизации обстановки его работы. Поистине нет худа без добра. Однако это обстоятельство оборачивалось для Дизраэли дополнительными осложнениями.

13 апреля 1867 г. в 2 часа ночи в парламенте состоялось голосование. Второй закон о реформе избирательного права был принят большинством в 21 голос. Учитывая, что правительство не располагало большинством в палате общин, такой исход дела следует считать крупнейшей победой Дизраэли. Это был решающий шаг вперед в его политической карьере. И сделал он его в прямом смысле в одиночку: Дерби неотвязчивая подагра уложила в постель, и Дизраэли временно оказался во главе правительства. Его заслуги в проведении реформы признаются бесспорными сегодня, так их расценивали и в 1867 г. Так считали и в политических кругах, и при дворе. Генерал Грей, личный секретарь королевы, писал 7 мая Виктории, что при решении этого вопроса Дизраэли со всей очевидностью показал себя «направляющей интеллектуальной силой правительства».

Это была убедительная победа Дизраэли над его самым упорным и непреклонным противником — Гладстоном. Гладстон признал, что его искусно обошли и перехитрили в парламенте. Он был настолько огорчен, что подумывал о том, чтобы свернуть свою активность и перейти на роль заднескамеечника. Конечно, в действительности получилось иначе. Судьба этот подарок Дизраэли не преподнесла, и Гладстон оставался его политическим врагом до конца.

Акт о реформе избирательного права, принятый в 1867 г., явился этапным событием в истории Англии. Он существенно продвинул страну по пути демократического развития. Вместе с аналогичными актами, принятыми в отношении Шотландии и Ирландии, он увеличил и число избирателей с 1 359 000 до 2 456 000. Новыми избирателями были в основном городские рабочие. Итак, консерваторы провели закон, давший избирательные права рабочему классу. Парадокс, политическая аномалия? Может быть, в этих парадоксах и аномалиях и лежит объяснение того факта, что и в конце XX в. консервативная партия в Англии собирает на выборах в парламент большое число голосов рабочих-избирателей и чувствует себя прочно у власти.

Реформа 1867 года имела важнейшее значение в политической карьере Дизраэли. Она рассматривалась как одно из его крупнейших достижений и соответственно увеличивала его авторитет в стране и в партии. Достижение конечной цели жизни стало реальным делом ближайшего будущего.

Глубокой ночью на 13 апреля после голосования по биллю о реформе палата общин приветствовала Дизраэли бурной овацией. Торжествовавшие победу консерваторы сразу же собрались на банкет в Карлтон-клубе. Заглянул туда и Дизраэли. Его встретили тостом: «За того, кто вел скачку и выиграл ее!» Ликовавшие тори приглашали Дизраэли остаться с ними поужинать, но он сказал, что спешит домой. А дома, несмотря на глубокую ночь, его встретила Мэри Энн пирогом из лучшего ресторана и бутылкой шампанского. Так завершился этот судьбоносный для Дизраэли день, открывший новый, завершающий этап в его жизни и деятельности.

ПРЕМЬЕР НА ЧАС

Закон о реформе избирательной системы вступил в силу 15 августа 1868 г. В заседаниях парламента наступил перерыв, и Дизраэли с чувством глубокого удовлетворения уединился в Хьюэндине. Его, как победителя в борьбе за реформу, пригласили приехать в Шотландию и выступить на банкете, организуемом местными консерваторами. Дизраэли не любил Шотландию, считал ее оплотом вигов, но не мог не поехать. Как признанный лидер консерваторов, он выступил на банкете с речью, в которой четко изложил программу консервативной партии, как она ему виделась. Лейтмотивом речи явился уже не новый для Дизраэли тезис о том, что тори — это общенародная партия, «национальная партия, воодушевляемая страстью патриотизма».