Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры

Дизраэли были присущи эти слабости. Несколько позднее, подводя итоги своей государственной деятельности, он устами одного из героев своего последнего романа утверждал: «Вот это настоящий человек. Он ни в малейшей степени не интересуется, увеличиваются или сокращаются государственные доходы. Его мысли заняты настоящей политикой: внешнеполитическими проблемами, поддержанием нашего влияния в Европе». В соответствии с этим соображением Дизраэли действовал, будучи премьер-министром: он держал под жестким контролем всю деятельность правительства. Но экономическими и социальными проблемами занимался лишь в общем, стратегическом плане, перепоручая министрам, возглавлявшим соответствующие департаменты, разработку и осуществление конкретных мероприятий. А чтобы эта конкретика точно соответствовала замыслам Дизраэли, за ней пристально наблюдал личный секретарь премьера Монти Кори. Один из министров сетовал как-то:

Последнее посещение графом Биконсфилдом палаты общин

— Дизраэли питает отвращение к деталям. Он не работает. Фактический премьер-министр Монти Кори.

Дело от этого не страдало. Очень способный человек, Кори по пониманию существа проблем был не ниже уровня министров, перед которыми он представлял своего шефа.

И в предшествующие периоды Дизраэли не скрывал свой особый интерес к внешней политике. Вспомним его рискованные контакты с французскими лидерами, критику различных министров иностранных дел Англии в палате общин, внедрение своих секретных агентов в Форин оффис и английские посольства. Но все это была дилетантская внешняя политика. Теперь, будучи главой правительства, Дизраэли установил жесткий контроль над английской дипломатией, стратегически и тактически направляя ее деятельность. Особенно активен он стал во внешнеполитической сфере с 1875 г., когда обострился «восточный вопрос».

В подобных ситуациях министры иностранных дел чувствуют себя неуютно. Дерби тоже не нравились ограничение его инициативы и мелочная опека его ведомства со стороны главы кабинета. Но до конфликта на этой почве дело не доходило, оба соблюдали достаточный такт.

Условия, в которых развертывалась внешнеполитическая деятельность Дизраэли, были очень сложны и неблагоприятны. Экономическое положение страны было значительно хуже, чем в предшествующие десятилетия. Рост промышленности замедлился и был неустойчивым, доходы предпринимателей и финансистов падали, торговля стала вялой. Общественное мнение в 1873 г. называло такое состояние депрессией, а некоторые употребляли даже выражение «великая депрессия». Не все понимали, что имеет место серьезное явление. Осознание реального положения часто отстает от развития самой реальности, но такое отставание не устраняет объективного воздействия происходящих изменений на внешнюю политику. Европа претерпела радикальные изменения за четверть века. Это уже был не тот континент, на котором Пальмерстон и другие министры, используя пресловутый баланс сил, осуществляли по сути английский диктат. За прошедшие десятилетия Европа достигла больших успехов в своем экономическом и промышленном развитии. Еще более глубокие и зримые перемены произошли на континенте в политической области. Теперь приходилось иметь дело с единой Германией. В 1862–1870 гг. Пруссия, возглавляемая Бисмарком, провела ряд войн, в результате которых и произошло объединение Германии. Англия и Франция предпочли остаться в стороне. Австрия поначалу выступала союзником Пруссии, но, когда этот союз исчерпал себя, Бисмарк повернул фронт против Австрии, и в 1866 г. ей было нанесено тяжкое поражение.

Вскоре Англия и Франция получили основания для сомнений в мудрости их политики невмешательства. В 1870 г. в результате скоротечной франко-прусской войны Франция подверглась разгрому, и в 1871 г. в Зеркальном зале Версальского дворца была провозглашена Германская империя, в которой главенствовала Пруссия. Новая империя претендовала на важную роль в делах Европы.

К началу 70-х годов на месте мелких итальянских государств в результате двух революций и мощного национально-освободительного движения возникла объединенная Италия. Новое государство также заявило о своем желании добиться большего влияния в международных отношениях.