Бенджамин Франклин. Биография

Так они создали партнерство, которое было одновременно чем-то большим и чем-то меньшим, чем гражданский брак. Неустанно трудясь рядом с мужем дома и на рабочем месте, Дебора взяла на себя большую часть счетов и расширила перечень товаров для магазина, включив в него мази, изготовленные ее матерью, мыло, сделанное родственниками Франклина в Бостоне, кофе, чай, шоколад, шафран, сыр, рыбу и различные другие товары. Она переутомляла глаза, переплетая книги и занимаясь пошивом одежды при свете свечей. И хотя ее словарный запас и владение английским выдавали недостаток образования — пономаря в церкви она называла панимарем, а одного из покупателей прозвала «Мэри-паписткой», — обилие ее записей в учетной книге магазина поражает воображение.

Привязанность Франклина к жене росла, так как он был горд ее предприимчивостью. Много лет спустя, когда, находясь в Лондоне, он убеждал палату общин, что несправедливые налоги приведут к бойкотированию британских производителей, заявил, что никогда не испытывал большей гордости, чем в годы, когда молодым торговцем носил одежду, сшитую руками супруги.

Но Дебора не была безропотной и кроткой супругой мужчины, которого зачастую называла (как и он ее) «мое дорогое дитя», а на людях — «папочка». У нее был суровый нрав, и Франклин неизменно защищал ее право иметь свой характер. «Разве тебе не известно, что все жены правы?» — спросил он у племянника, решившего поспорить с Деборой. Вскоре после женитьбы он написал текст под названием «Сварливая жена», в котором защищал напористых женщин, объясняя их поведение тем, что они склонны быть «активными в делах семьи, становятся особенно хорошими хозяйками и очень внимательны к запросам мужа»[94]

.

Единственный дошедший до наших дней портрет Деборы изображает ее умной и решительной женщиной, полноватой и простоватой. Однако нельзя сказать, что она была непривлекательна. В письме, которое спустя много лет Франклин написал ей, находясь в Лондоне, он описал кружку, которую посылал жене, и сравнил ее с нею: «Я влюбился в нее с первого взгляда, так как подумал, что она выглядела словно полная, веселая госпожа, чистая и опрятная, одетая в аккуратный белый ситец, благонравная и прелестная, она просто напомнила мне кое-кого».

Эти отношения никого не вдохновили на величайшую романтическую поэзию, но благодаря им на свет родилась очаровательная баллада, которую Франклин вложил в уста Бедного Ричарда. В ней Франклин отдал должное «моей простой крестьянке Джоан» и благословил тот день, когда сделал ее своей. В балладе есть такие строки:

Ни слова сказано не будет о формах, лике и глазах,
Вы не услышите об их свете, о страсти в них иль молниях.

Хоть я пленен ее красою, мне добродетель важней,
Она зимой не увядает, пройди хоть семь десятков лет…
Очаг мой светел, чист, ухожен ее усердною рукой,
Она заботлива и холит все заработанное мной;

И все же одарить готова — деньгами и улыбками — друзей,
Пришедших в дом по приглашенью, для них она всех веселей.
Никто из нас не совершенен, пороки есть и у Джоан,
Однако их размер так скромен,

Что я едва их ощущаю сам.

С годами Франклин во многих отношениях перерастет Дебору. Несмотря на то что их ценности совпадали, по сравнению с ней он был намного более искушенным и развитым интеллектуально, тем более сам того добивался. Существуют доказательства, что она родилась в Бирмингеме, а затем, еще ребенком, ее привезли в Америку. Но в пору взрослой жизни она, похоже, не провела ни одной ночи за пределами Филадельфии и прожила большую часть своей жизни на Маркет-стрит, в двух кварталах от дома, где выросла.

Франклин, напротив, любил путешествовать, и хотя много лет спустя он временами с надеждой просил, чтобы она присоединилась к нему, делал это, зная, что она вряд ли согласится. Казалось, он предчувствовал, что в шумном обществе, в его новом мире ее ожидает дискомфорт. Они уважали независимость друг друга, возможно, даже чрезмерно. На протяжении пятнадцати из последних семнадцати лет жизни Деборы Франклин будет в разъездах, включая день ее смерти. Тем не менее их взаимная любовь, уважение и преданность — а также их партнерство — заслуживают вечного уважения[95].

Фрэнсис