Бенгальские душители

Но тут в стене раскрылась бесшумно какая-то дверца. Скиталец тотчас нырнул в лазейку, Берар — следом за ним, и они очутились в огромном сводчатом зале, тускло освещенном окошком в форме трилистника. Дичь попала в ловушку, так как никакой другой двери, кроме той, в которую они вошли, не было. Во всяком случае, так думал Берар, прожигая взглядом свою жертву, жавшуюся к панели из кедра. Он уже скрутил в веревку ужасный шарф, но напасть не успел: повинуясь нажатию пружины, панель повернулась и, пропустив скитальца в образовавшуюся щель, вернулась на прежнее место — прямо перед носом растерявшегося Берара. И снова — смех, на этот раз из-за панели. Смех язвительный и оскорбительный, как пощечина! Потеряв от бешенства голову, главарь душителей набросился на стену с кулаками, но она была недвижна, как скала.

ГЛАВА 9

Поражение Берара. — Каменный мешок. — Лестница. — Потайной ход. — Сообщники. — Захват обители. — Внезапное нападение. — Пленники. — Хитрая ловушка для миссис Клавдии. — Ярость Биканэла. — Суровая реальность. — Уход из обители. — Среди развалин. — Собака и слон. — Чудовищная угроза.

Прошло несколько минут, и Берара охватил неясный страх, когда он услышал прямо над своей головой все тот же пронзительный, злой и ироничный хохот, напоминавший омерзительный визг гиены. Отступив на несколько шагов, он увидел на высокой каменной платформе скитальца. Находясь в полной безопасности, его противник мог сколько угодно дразнить одураченного им факира.

Голос этого человека, еще недавно умиравшего от голода и разговаривавшего со всеми подобострастным тоном, внезапно грозно загремел.

— Согласись, Берар, — насмешливо произнес скиталец, — что я ловко провернул все это!

— Ты знаешь, как меня зовут, негодяй?! Откуда?! Попомни, ты мне дорого за все заплатишь!

— Молчи уж лучше, болван! Я провел тебя как младенца — и тебя, и этих дураков чужеземцев, которые приютили меня и пригрели!..

— О, я с самого начала подозревал это!..

— Чтобы проникнуть к вам, я пошел на ужасный риск, добровольно моря себя голодом. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы придать себе убедительный и жалостливый лик одной из жертв голода из Лагеря Нищих. Я был там, на месте железнодорожной катастрофы… Расспросил умирающих, которые были знакомы с детьми майора… Приручил Боба — ведь заклинателю змей и птиц ничего не стоит заставить собаку полюбить себя… И в образе жалкого человечьего отребья я рухнул у входа в обитель, где каждый уголок знаком мне куда лучше, чем тебе!

— Так кто же ты? — запинаясь, выговорил Берар, даже не пытаясь больше скрывать обуявший его страх.

— Я отвечу, жалкий раб пандитов, слепое оружие ненависти брахманов — дважды проклятых и презренных!

— Ты возносишь хулу на святых… берегись кары!

— Это зловредные дураки, жестокие и надутые! Плевать я хотел на это дерьмо собачье! Лицемеры и интриганы! Я знаю все их тайны и все их логова! Моя месть всюду их настигнет!

— Но кто же ты, все-таки? Я спрашиваю тебя еще раз, кто ты?

— Я тот, кто посоветовал англичанам осквернить труп Нарендры… Я — падший брахман… вероотступник… Я ненавижу касты… Я предан всей душой английским властям и ярый враг тех, кому служишь ты. Я — Биканэл!..

Услышав ужасное признание из уст негодяя, открывшегося перед ним с таким бесстыдством, Берар немедленно обрел свое обычное хладнокровие. Он подумал о том, что присутствие Биканэла в обители опасно для беглецов и их во что бы то ни стало надо спасать. И решил, не теряя зря времени на агента английской полиции, которому все равно ничего не смог бы сделать, предупредить срочно капитана и его людей о нависшей над ними угрозе:

— За оружие! Готовьтесь к жестокой схватке, в обители враг!

Повернувшись спиной к платформе, где в слабом лунном свете маячила тощая фигура бывшего брахмана, факир двинулся к двери и тут же вскрикнул от ярости, обнаружив, что она заперта.

Биканэл, не переставая омерзительно смеяться, крикнул ему:

— Мой бедный Берар, какой же ты дурень и недотепа! Ты даже не знаешь секретов этого старого здания? Ну так я тебе кое-что подскажу. Дверь не откроется до тех пор, пока я этого не пожелаю. А так как я этого не пожелаю никогда, то тебе, мой бедный друг, придется умереть здесь от голода и жажды! До свидания, глупец, или, вернее, прощай!

С этими словами ужасный человек спустился с платформы по каменной лесенке, проделанной в толще стены. Трудно представить себе, сколько в этих старинных храмах, напоминающих средневековые крепости, всяких ходов, коридоров, люков, каменных мешков и подземных каналов.