Бенито Муссолини и его государство (СИ)

Самым авторитетным из них был Д.Боттаи – способный администратор и неплохой писатель. В свое время он, как министр промышленности, принял фашистский Трудовой устав, а в должности министра образования – Школьный устав, поставивший образовательную систему под контроль фашистов. Его «преданность» Муссолини исчезла после объявления войны Англии и Франции. Осторожный Боттаи, не разделявший резкой антипатии к Дуче, провел зондаж в посольствах нейтральных стран о возможности сепаратного мира. Он не собирался всерьез критиковать Муссолини на заседании ВФС, но мог проголосовать за резолюцию Гранди, если она получит серьезную поддержку. От Умберто Альбини, сменившего Буффарини-Гвиди на посту заместителя госсекретаря по внутренним делам, также не ожидали активности.

Нерешительная позиция Бастиниани и Альбини нашла понимание у некоторых членов ВФС. Двое из живых /после смерти Бальбо в авиакатастрофе/ членов четверки, возглавившей Поход на Рим в 1922 г.: Де Веки и Де Боно; президент Национальной фашистской конфедерации сельскохозяйственных рабочих А.Биньярди[47] , президент Сената граф Суардо[48], министр промышленности Чианетти[49] и бывший министр финансов Де Стефании[50] – согласились поддержать резолюцию Гранди, но никто не хотел открыто заявить о своей позиции на заседании, пока не определится его благоприятный исход. Казалось, и секретарь партии Карло Скорца готов был поддержать Гранди. Однако он тут же показал копию резолюции Муссолини, которого она не обеспокоила. «Это неприемлемо и достойно презрения», – сказал Дуче. Тогда Скорца составил собственную резолюцию, с оговорками поддерживавшую фашистского вождя.

Когда Дино Гранди посетил Муссолини, надеясь склонить его на какой-либо добровольный поступок, он ответил: «Оставьте меня, мы увидимся на Великом совете». Накануне заседания Боттаи посетил графа Чиано; их беседа была неопределенной. После нее Чиано сообщил Альфиери[51], что собирается поддержать Гранди. Альфиери намеревался поступить так же. Федерцони был единственным, кому полностью доверял Гранди, боявшийся ареста, уверенный, что тогда большинство его сторонников присоединятся на Великом совете к сильной группе преданных Дуче членов. Муссолини хранил внешнее спокойствие, сказав своему ближнему, что его больше беспокоят американские танки, а не интриги кучки итальянцев. Его жена Рашель говорила Муссолини: «Арестуй их всех до открытия заседания!». Но Дуче доверился судьбе. Он помнил, как менее двух месяцев назад Гранди сказал ему: «Моя жизнь, вера и моя душа принадлежат Вам!». Для многих присутствующих Муссолини был, несмотря ни на что, величайшим сыном Италии.

На заседании Великого фашистского совета Муссолини произнес неподготовленную длинную речь, не похожую на его прежние захватывающие страстью выступления. Он обличал высших чиновников, генштаб и младший командный состав пехоты. Говорил о войне, как необходимости. Хвалил союз с Германией. Дуче сказал: «Главный вопрос сегодня: война или мир, подчиниться или сопротивляться до конца… Англия хочет оккупировать Италию». Это был конец его самой неудачной и самой решающей речи. – Полтора года спустя Йозеф Геббельс перед падением Рейха в блестящем выступлении перед нацией сумел мобилизовать последние силы немцев для отчаянного сопротивления союзникам. – Подобное было невозможно в расслабленной фашистской Италии.

Почва для принятия резолюции Дино Гранди была готова. Де Боно и Де Векки критиковали политиков, перекладывающих вину с себя на военачальников, назначенных ими же. Фариначчи свел свою речь к восхвалению германской мощи. Сумбурные пререкания предшествовали длиной речи Гранди, зачитавшего свою резолюцию. Он говорил об «идиотской формуле фашистской войны», о возрастающем подавлении свободы личности, /как будто эта свобода могла породить личности более высокого уровня, чем все эти приспособленцы!/. «Вы уничтожили дух вооруженных сил, – упрекал он Муссолини. – На важнейшие посты вы „неизменно выбирали худших“.

Муссолини прослушал речь Гранди молча, при полном отсутствии энергии, которое он объяснял впоследствии своим болезненным состоянием. Зять Муссолини Граф Чиано осуждал союз с Германией. Даже ярый фашист Фариначчи стремился к смещению Дуче, предлагая королю передать его полномочия немецкому фельдмаршалу ВВС Кёсельрингу. Против резолюции Гранди безуспешно выступили: министр народной культуры Г.Польверелли, президент специального фашистского трибунала А.Трингали-Казанов[52], министр образования К.А.Биджини[53] и начальник штаба фашистской милиции Э.Гальбиати[54]. Более семи часов длилось заседание Высшего фашистского совета. Дино Гранди не согласился с предложением Муссолини перенести заседание назавтра, и он покорно согласился.