Бенкендорф

После вступления в Амстердам первого отряда казаков там образовалось «временное правительство»; после прибытия Бенкендорфа с пехотой Тульского полка — была прочитана Декларация независимости. В специально составленной прокламации были упомянуты и 2500 уже пришедших на помощь русских солдат, и приближавшиеся кавалерия и артиллерия⁴². Такая информация стала весомым доводом для того, чтобы взяться за оружие и самим голландцам; немедленно начали формироваться полки Национальной гвардии.

В тот же день толпы народа двинулись вместе с русскими солдатами к фортам Мюйден и Гальвиг, и их гарнизоны (почти тысяча человек), напуганные густотой идущих на них колонн, в авангарде которых явственно просматривались русские мундиры и кивера, поспешили сдаться. Бенкендорфу достались 26 годных к бою орудий.

Восторг, охвативший жителей Амстердама, надолго запомнился нашему герою. «Ничто не может выразить бурную радость, которая охватила жителей этого большого и богатого города, — написал он позже в воспоминаниях. — Это поистине было пробуждением нации, чья сила и свобода, усыплённые притеснениями и несчастием, внезапно заново обрели всю свою энергию… Общественное настроение всё более и более исполнялось рвением и твёрдостью». Новое правительство начало активную деятельность.

Бенкендорфу пришлось выступить в качестве посланника России. К нему отнеслись как к официальному представителю русского императора и на ближайшем же приеме обратились с жизненно важным политическим вопросом: «Каковы замыслы союзнических государств касательно нашего политического существования?» Александр Христофорович уже запрашивал Винцингероде, как ему вести себя в подобном случае; но начальник осторожно ответил, что намерения государя ему неизвестны. Бенкендорфу пришлось проявить всё своё дипломатическое умение. «Я имею приказ, — говорил он, — узнать желание нации относительно её будущего политического устройства, оказать помощь в его осуществлении и сообщить об этом желании императору. Итак, я спрашиваю вас: чего же вы хотите?» — «Принца Оранского, — последовал ответ, — только этот дом может гарантировать нашу независимость». Немедленно за море, в Англию, был отправлен гонец с приглашением Вильгельму Оранскому «прийти и царствовать».

Торжественная, под плеск оранжевых знамён, высадка будущего монарха произошла 30 ноября в Схевенингене. 1 декабря состоялся его официальный въезд в Амстердам — с казачьим эскортом. Бенкендорф выстроил пехоту в качестве почётного караула у дверей дворца, а сам первым встретил принца у кареты, подал ему руку и провёл через ликующую толпу к резиденции. Сама картина «призвания на царство» поразила Бенкендорфа: он увидел, что это было волеизъявление свободного народа и что восхищение Оранским являлось «не выкриками слуг, но свидетельством выбора, указывающим наиболее достойного человека для спасения государства».

Вскоре собрался военный совет: принц Оранский, прибывший с ним английский посол Кланкарти, прусский генерал Бюлов и генерал Бенкендорф. Союзники сочли, что успех уже достигнут и можно ограничиться блокадой и постепенным овладением крепостями, где ещё сидели французские гарнизоны. Бенкендорф мог бы согласиться на это, тем более что приказом Винцингероде он отослал назад четыре казачьих полка — почти половину своей кавалерии. Самое время было, как заметил Сергей Волконский, «найти в Амстердаме новую Капую»[13], насладиться заслуженным отдыхом и почестями⁴³; но чувство долга оказалось сильнее. Бенкендорф предложил на совете более активный план: отодвинуть войну от центра Голландии, воспользоваться замешательством французов и продвинуться как можно дальше на юго-запад; на крепости времени не терять, если сразу не сдаются — блокировать. «Правилам тактики следует иногда предпочесть гибкость, — уговаривал Бенкендорф педантичного пруссака Бюлова. — Мы должны… усугубить беспорядок, нарастающий на границах Франции; …две тысячи человек, действуя энергически сейчас, сделают больше, нежели целые армии в несколько месяцев».

Бюлов наконец согласился, пообещал содействие и прикрыл своими частями фланги. Бенкендорф разбил свой отряд на несколько «оперативных групп» и выступил в новый поход.

Лёгкость взятия Амстердама заставила французов поверить в «6000 русских», названных в прокламациях. Поэтому когда утром 28 ноября отряд князя Жевахова появился на подходе к северным воротам Утрехта — главной военной базы оккупантов, — французы не стали полагаться на глубину рвов и прочность стен и ретировались через южные ворота. День появления казаков стал городским праздником. Его так и назвали: «День казака», Kozakkendag, и отмечали на протяжении как минимум столетия, пока в 1914 году город не заняли новые оккупанты — кайзеровские войска⁴⁴.