Бенкендорф

Всю ночь с передовых позиций доносили о шуме в лагере противника, а когда утро окутало окрестности города туманом, Бенкендорф приказал ради безопасности выдвинуть патрули поближе к неприятелю. Вскоре он получил донесение: придвинуться не удалось — французы… снялись и ушли назад, к Антверпену. И тут с востока подошли пруссаки, а с запада — англичане.

Голландия была освобождена окончательно. 12 декабря, в день рождения Его Величества императора Александра Павловича, священник Тульского пехотного полка отец Михаил Мацкевич отслужил благодарственный молебен прямо на стенах Бреды. Присутствовавшие на литургии голландские и прусские союзники вместе с русскими преклоняли колена.

Вскоре Бенкендорф держал в руках новый пакет от Винцингероде с приказом сдать «участок фронта» англичанам, пруссакам и голландцам и идти на соединение с главными силами. Готовилась переправа через Рейн для общего вступления союзных войск во Францию — начала завершающей военной кампании. В двадцатых числах декабря Бенкендорф передал Бреду на попечение союзников, а сам, изобразив активность на подступах к Брабанту, ушёл назад, на соединение с главными силами. «Весьма он тогда рассердил индейского петуха Винцингероде», — вспоминал год спустя М. С. Воронцов⁴⁷. Винцингероде был очень недоволен чрезмерной предприимчивостью Бенкендорфа вопреки начальственным распоряжениям. Может быть, он даже ревновал, однако строго наказать победителя не мог — слишком очевидным и громким был успех подчинённого. Бенкендорфу стали одна за другой приходить награды за Голландию. Прусский король по представлению Бюлова прислал орден Красного орла высшей степени; командующий армией, шведский наследный принц Бернадот, — орден Меча высшей степени, а Вильгельм Оранский — шпагу с надписью «За Амстердам и Бреду». Наконец, лично император Александр отправил ему орден Святого Владимира 2-й степени.

Скрижали храма Христа Спасителя не запечатлели этот подвиг Бенкендорфа, но в знаменитой серии медалей, подготовленных Федором Толстым в честь наиболее знаменательных событий 1812–1814 годов, есть и барельеф «Освобождение Голландии»: победоносный воин замахивается мечом на уже упавшего противника, одновременно помогает встать женщине, символизирующей Голландию, и прикрывает её щитом. Потомки Бенкендорфа утверждали, что Толстой намеренно придал воину на медали портретное сходство с Александром Христофоровичем.

В Дюссельдорфе Бенкендорф был совершенно ошеломлён приказом сдать командование отрядом. Он был уверен, что это проявление обиды Винцингероде.

Однако всё было проще. Армия собиралась в единый кулак и поэтому переформировывалась. Вместо «летучего корпуса» Бенкендорф вскоре получил под командование строевые части. Точно так же сердился и Воронцов: были расформированы его любимые сводно-гренадерские батальоны; но и он вскоре принял командование над армейским корпусом.

В ожидании перехода через Рейн, естественную границу между Германией и Францией, русские войска встретили новый, 1814 год.

В новогоднюю ночь где-то в России, в имении Плещеевых, гостей развлекал крепостной актер, наряженный двуликим Янусом. Он декламировал стихи Жуковского: сначала оборотился к гостям лицом старика:

Друзья, я восемьсот
Увы! Тринадесятый,
Весельем небогатый
И очень старый год.

А потом, повернувшись другим лицом, молодым, продолжал:

А брат, наследник мой,
Четырнадцатый родом,
Утешит вас приходом
И мир вам даст с собой…⁴⁸

* * *

Но мир ещё надо было завоевать. 1 января союзные армии начали переправу через Рейн. Русские полки шли по мостам с криками «ура!». Корпус Винцингероде, переходивший севернее всех, в Дюссельдорфе, был задержан ледоходом и переправился только 2 (14) января.

«57-я стена» храма Христа Спасителя как бы подводит итоги последовавшей кампании списком «отличившихся и награждённых за 1814 год»:

«В течение заграничной войны 1814 года отличились в различных делах, сражениях и советах: генерал-адъютанты князья Волконский и Лобанов-Ростовский, графы: Аракчеев, Нессельроде и Шувалов; генерал-лейтенант Толь, генерал-майоры Бенкендорф (Александр), Закревский, Левашов, Мерлин, Ставроков и Штаден».

Генерал Бенкендорф начал кампанию командиром кавалерийской бригады, в которую входили знакомые ему полки: Павлоградский гусарский (под командой полковника Жевахова) и Бугский казачий (под командой полковника Чеченского). Отдохнувшие солдаты шли в решительный поход в новых мундирах, кавалеристы получили «для носки вне фронта» красные английские куртки, «лошади были на подбор, оружие блистало»⁴⁹.