Бенкендорф. Сиятельный жандарм

После воцарения император Александр в специально изданном манифесте в резких выражениях заклеймил деятельность тайной экспедиции. Однако в государстве необходимо было поддерживать порядок, а там, где устанавливается порядок, возрастает роль полиции, особенно тайной. Без полиции никак не обойтись. Полиция имеет свои приемы, и они во всех странах и при всех режимах почти одинаковы. Важна лишь степень жесткости при их применении. В России она была высшей испокон веков. Осведомление, то есть полицейский сыск, предшествовало террористическим действиям, и хорошо, ежели так. Хорошо, когда осведомление не являлось ложным или откровенной клеветой. Палач никогда не выпускал из рук жертву. «Обряд, како обвиненный пытается», созданный в недрах петровской Тайной канцелярии и действовавший на протяжении целого века, император Александр отменил специальным указом от 27 сентября 1801 года. Между тем вскоре был создан Комитет 13 января 1807 года, в задачу которого входило охранение общей безопасности. Членом этого комитета сделали, наряду с деятелями нового царствования — Новосильцевым, Кочубеем, Вязмитиновым и законником князем Лопухиным, — Александра Макарова, преемника пресловутого Шешковского, героя известного поприща екатерининских времен. Комитет образовался на основе предыдущего, имеющего целью сохранение всеобщего спокойствия и тишины граждан и облегчение народного продовольствия. Кроме главнокомандующего в Санкт-Петербурге Вязмитинова и министра юстиции Лопухина в нем заседал и министр внутренних дел Кочубей.

Император Александр сказал генерал-адъютанту Комаровскому:

— Я желаю, чтобы учреждена была la haute police, которой мы еще не имеем и которая необходима в теперешних обстоятельствах. Для составления правил оной назначен будет комитет.

Генерал-адъютанта Комаровского государь ценил и советовался с ним по вопросам, касающимся внутренних дел, назначив в конце концов командиром корпуса внутренней стражи. Полицейский проект Бенкендорфа царь оставил без внимания, впрочем, как и записку о заговорщиках. Не заехав на Васильевский остров после наводнения, после всего того, что Бенкендорф совершил в несчастный день, государь опять подчеркнул свое отношение к тезке. Горько было сознавать, что сердце государя остается закрытым и что никакой преданностью нельзя его тронуть. Через Милорадовича и из других источников Бенкендорф знал с доподлинностью, что к государю поступают сведения с юга о действиях заговорщиков. В Петербург тайно явился унтер-офицер Шервуд — обрусевший англичанин, сын известного мануфактурщика. Шервуд был агентом графа Витта. Приехал в сопровождении фельдъегерского офицера Ланга. Отлучиться с места службы и покинуть третий Украинский уланский полк без разрешения высокого начальства невозможно. Невозможно также без чьей-либо помощи проникнуть к царю. Отец Шервуда в прошлом веке оказывал услуги великому князю Александру и пользовался его покровительством. Он поселился в России в одно время с земляком Яковом Виллие, который добился невероятных успехов в чужой и враждебной стране. Виллие стал главным военно-медицинским инспектором в эпоху сражений с Наполеоном. До 1838 года он был президентом Петербургской медико-хирургической академии и почетным членом столичной академии наук. За два года до смерти благодетеля Виллие основал «Военно-медицинский журнал». Лучшей протекции и придумать нельзя. Донос ловкий и образованный унтер передал через знакомца отца лейб-медика, который собирался сопровождать императорскую чету в Таганрог.

Прежде чем попасть к государю, Шервуду пришлось пройти через кабинет Аракчеева, затем он три дня прожил у генерал-майора Клейнмихеля, начальника штаба военных поселений, и только в самом конце июля его принял в Каменноостровском дворце государь. Беседа состоялась один на один, и речь шла о брожении во второй армии.

Подробностей свидания Бенкендорф, конечно, не знал. Милорадович передал о свершившемся в общих чертах. Бенкендорф закусил губу.

Как же так, Михаил Андреевич? Ведь государю несколько лет, как известны фамилии главных заговорщиков. Да и твоя записная книжка вспухла от доставляемых сведений. Непостижимо! Почему государь не пожелал верить очевидному?

— Ты задаешь мне вопрос, на который может ответить лишь сам государь. Но мне передали, что и генерал Дибич считает сведения Шервуда преувеличением. Правда, сейчас, государь начал прозревать. Дибичу он сказал: ты ошибаешься, Шервуд говорит правду, я лучше вас людей знаю.

— Странно, зачем государю понадобилась эта возня. Граф Витт отъявленный плут. Великий князь Константин не раз выводил его на чистую воду. Что нового узнал государь от Шервуда?

Теперь Бенкендорф окончательно убедился, что нынешнее царствование не принесет ему больше удачи. Государь не изменит своего отношения за несколько недель до отъезда на юг. Однако письмо государю он все же передаст. После нескольких вариантов он составил наконец тот, который показался ему удовлетворительным. Текст оставался почтительным, однако он сумел соблюсти и достоинство. Бенкендорф писал: