Бенони

— У меня и собственная гора есть, — сказал Бенони, — но пока суд да дело, я могу сушить свою рыбу и на Маковых площадках.

Он хорошо сейчас выглядел, рослый, в высоких сапогах и двух куртках, но его густая шевелюра уже начала немного седеть возле ушей.

Немного погодя он на вёслах подошёл к причалу вместе со Свеном и ещё одним человеком — Бенони с первой минуты вёл себя как хозяин рыбы.

— Завтра начну промыв, — говорил он людям, которых встречал по дороге.

Среди людей, столпившихся на пристани, один человек пришёл не ради Бенони, а ради Свена, была это женщина, покрытая шалью, и звали её горничная Эллен. Судя по всему, она начисто выкинула из головы пятидюймовый нож, и схватку в сочельник, и даже самого Мака, она была такая ласковая со своим парнем, как никогда прежде, при всём честном народе она взяла его за руку.

— Добро пожаловать домой! — сказала она. А шаль она накинула не без причины, большую шаль, концы которой свисали до колен, скрывая известные обстоятельства.

Бенони пошёл к Маку в контору.

А Мак как раз беседовал с Розой. Была при ней и маленькая Марта. Марта держала в руке жестяное ведёрко и очень гордилась, что ей доверили нести его. Роза пришла куда более тихая и понурая, чем обычно, и как бы шутливым тоном заговорила:

— Мы не могли бы и дальше получить кредит в лавке?

— Да? — вопросительным тоном отозвался Мак. — Ну, конечно. А разве вам это нужно?

— Нет, нет, — отвечала она, — но Николай куда-то ушёл, вот я и подумала, что он здесь.

— Нет, он у нас не часто бывает.

Роза между тем отправила маленькую Марту в лавку к отцу. И сказала:

— Напротив, он у вас часто бывает.

Мак решил отмахнуться от её вопросов:

— Сильно преувеличено! Ох, уж эти женщины.

Ах! Старая пономарица собралась от них съезжать, и это был такой стыд, такой позор, просто слов нет, до чего стыдно. И всё из-за какой-то толики еды, из-за того, что Николай за всю зиму ничего не заработал. Не может ли Мак сказать ему несколько слов, что-нибудь для них сделать? Если Мак приветливо с ним поговорит, на Николая это должно подействовать. Это общение с кузнецом... эти вечные походы в Сирилунн...

— Опять ты преувеличиваешь! Роза безнадёжно помотала головой:

— Ходит, ходит, каждый день, иногда два раза на дню... Всё так ужасно, эта жизнь, этот тон... А девочка всё слышит! Нет, ей надо во имя Божье возвращаться назад к матери... Может, Мак всё-таки поговорит с ним, по-доброму, осторожно? Вечное торчание у стойки... это всё так неприлично...

Мак был бы рад утешить свою крестницу, а потому и пообещал ей заняться этим делом.

— Скажи ему, что ни один порядочный человек... Вот теперь рыбаки пришли с Лофотенов, тут бы Николаю как раз и сидеть дома, чтобы люди могли его застать! Не то чем это всё кончится... Подумать только, торчать здесь, перед стойкой — и это адвокат?

— Преувеличение. Другое хуже: он проигрывает свои дела.

— Да, и дела он тоже проигрывает.

— Тебе бы надо выйти за Бенони, — сказал Мак.

— За Бенони? Совсем не надо! — с горячностью возразила она и залилась краской. — Ты это и сам прекрасно знаешь. Мне надо было выйти за того, за кого я вышла.

— И сделала большую глупость. Ты не послушала моего совета...

Роза перебила:

— Значит, я могу просить у Свена кой-какую мелочь в лавке...

Бенони идёт к Сирилунну и встречает по дороге Розу с маленькой Мартой, которые возвращаются из лавки. Увидев, кто идёт ему навстречу, он замедляет шаги, и его словно ударяет в сердце. Бояться Розы ему нечего, да и то сказать, на этой ровной дороге нет возможности разойтись. С другой стороны, попробуйте через столько времени, после стольких событий идти нормальными шагами. Но и она тоже заприметила, кто идёт ей навстречу, и в её походке тоже появилась какая-то неуверенность. Казалось, она готова провалиться сквозь землю.

— Добрый день, — сказал он.

Он с первого взгляда увидел, как изменили её прошедшие месяцы. Маленькая Марта сделала книксен22, очень мило, но Бенони это показалось каким-то чуждым, только у благородных людей дети делают книксены, приседающая в книксене девочка вдруг напомнила ему всем своим видом, что это благородные люди и что Роза с тех пор, как он видел её в последний раз, стала замужней женщиной.

— Добрый день! С благополучным возвращением с Лофотенов, — сказала Роза, как и полагается в таких случаях.

— А ведро для тебя не тяжело? — спросил Бенони у девочки.

Господи, да что он несёт! Хорошо ещё, что можно спрятаться за ребёнка. Впрочем, и Роза тоже в полном смятении наклонилась к девочке и спросила у неё:

— А в самом деле, тебе не тяжело? Может, я его понесу?

— Не надо.

— А ты можешь понести пакет.

— Нет, пакет не такой тяжёлый, — с неудовольствием сказала Марта.

— Уж, конечно, он не такой тяжёлый, как ведро, — засмеялся Бенони. — Вот ведро, оно уж точно тяжёлое... Это дочка Свена?..

— Да.

После этого вступления Бенони преодолел первое смущение и сказал:

— Прошло много времени с тех пор, как я вас видел последний раз.

— Да, время идёт...

— А вы почти не изменились, — сказал он по доброте душевной.

— Так ведь и времени прошло не слишком много.