Бентли для королевы

– Я не люблю тебя больше! Не смей меня оскорблять! Это ты ко мне пришел, а не я к тебе! – отвечала Наташа, нанося в ответ болезненные удары по его самолюбию. – Давай разведемся!

Наутро, протрезвев, Максим всегда просил прощения. Наташа жалела его, они мирились, и все возвращалось на круги своя.

Влад, уставший от упреков матери, переехал жить в Москву, стал работать продавцом автомобилей, Грета поступила в медицинский институт.

Приближался юбилей Максима – сорок пять лет. Пригласили на праздник и Влада. Планировался большой концерт с известными артистами и цыганами, которых так любил Максим. Позвала Наташа и друзей мужа по Афганистану, Константина, водителей, с которыми она начинала автомобильный бизнес, ставших теперь начальниками различных подразделений.

Вечером перед юбилеем отца Влад был мертвецки пьян, но решил приехать в Питер на машине и сел за руль своей «БМВ». Когда скорость перевалила за двести двадцать километров в час, он услышал сзади милицейскую сирену. Его преследовали. Шел моросящий дождь, трасса была мокрая и скользкая.

– Ну, менты, попробуйте догоните! – приговаривал Влад, вжимая педаль газа в пол.

Через минуту машина потеряла управление, заскользила и врезалась в разделительное заграждение. Влад вылетел через лобовое стекло.

Наступил день рождения Максима. В десять утра раздался звонок. Трубку подняла Наташа. Она побледнела и, молча положив трубку, повернулась к мужу.

– Ну? Кто меня поздравляет первым? – спросил Максим.

– Сегодня ночью погиб Влад, – тихо сказала Наташа.

В дверях замерли Грета и Эстер.

– Нет! Нет!!! – закричал Максим. – Это я должен был погибнуть… Еще там, в Афгане… Мой мальчик, мой Владичка… – Он опустился на пол, держась за сердце.

Первой на помощь отчиму поспешила Грета. Она сразу подняла ему ноги, расстегнула ворот рубашки и начала массировать сердце.

– Вызывайте «Скорую»! – крикнула она.

Эстер дрожащими пальцами набрала «03» и назвала адрес.

Грета делала Максиму искусственное дыхание, массаж сердца до тех пор, пока не приехала «Скорая помощь». Врач пощупал пульс…

– Он умер. Я могу только констатировать смерть, – сказал доктор.

Наташа окаменела от горя. Друзья присылали юбиляру цветы, подарки, не зная, что его уже нет в живых.

Через три дня Тина хоронила Влада и на похороны Максима не приехала. Узнав о его смерти, она позвонила в дом Наташи и высказала свое мнение Эстер: «Собаке – собачья смерть!»

В прощальном зале крематория стояли несколько человек: друзья, коллеги, Грета, Эстер. Вынесли урну. Наташа взяла ее.

Кавалькада из десяти машин подъехала к Финскому заливу. Там Наташа открыла урну и развеяла прах любимого.

– Я всегда буду помнить тебя, родной! – После этих слов она громко зарыдала.

Глава 23 Грета

Жизнь продолжается, даже когда теряешь своих любимых.

Наташа очень тяжело выходила из депрессии после смерти Максима. Спасала работа. Ей приходилось по-прежнему много летать.

Грета училась на четвертом курсе. У нее начались практические занятия в питерских больницах. Она часто бывала в Германии, но почти каждый вечер, когда была дома, говорила:

– Мамуля, в России такие талантливые врачи! Но как ужасно выглядят больницы… Не хватает элементарных вещей. Как можно говорить больному: «Принесите с собой шприцы, бинты, лекарства, еду…» Ведь не каждый может это все приобрести. У нас умирают дети, страдающие онкологическими заболеваниями, если у родителей нет денег на химиотерапию. Почему? Ведь столько богатых людей!

«Рухнул колосс на глиняных ногах. Естественно, осталось много мусора. Со временем все устроится. А я, пожалуй, организую фонд помощи больным детям, подтяну бизнесменов из Германии. Наши бизнесмены пока еще не дозрели до благотворительности», – так решила для себя Натали.

Летом Грета поехала на практику в деревню Луковка. Такое название этот населенный пункт получил потому, что здесь выращивали огромный репчатый лук, сладкий и сочный.

Деревня растянулась на сто дворов. Девяносто процентов жителей работали на молочной ферме на пятьсот голов коров и в поле, выращивали лук. Из достопримечательностей остались только три длинных коровника и сельпо.

Когда девушка зашла в медпункт, ей стало дурно: стены в процедурной были засижены мухами, медицинские лотки ржавые, шприцы не одноразовые, внутривенные системы – «времен очаковских и покоренья Крыма»… Комната, где она должна была жить, напоминала склад ненужных вещей. К тому же протекала крыша, а по полу пробегали отъевшиеся мыши.

Хрупкая Грета смотрелась в этом захолустье диковинным цветком, но она не растерялась, не потеряла силу духа. На собственные деньги наняла женщин из деревни, и в два дня медпункт был отмыт и отремонтирован. Пьющему фельдшеру она поставила условие: будет пьяным на работе – лишится премии, которую Грета выдумала на ходу, решив доплачивать из личных денег.

Студентка и фельдшер принимали больных, проводили мелкие операции под местным наркозом, зашивали раны…

По телефону она взахлеб рассказывала маме и Эстер: