Бентли для королевы

– Мама, я на днях такую глубокую рану зашивала! Бык разорвал бедро одному мужчине. Кровищи было – жуть… Ты только не волнуйся, у меня все в порядке!

Однажды фельдшер уехал в соседнюю деревню – там тракторист перевернулся по пьяни на своем агрегате, – Грете пришлось принимать роды у восемнадцатилетней девчонки.

– Ой, рожаю! Ой, больно! – истошно кричала роженица, сжавшись от боли на медицинской кушетке.

– Не кричи! Кислород ребеночку не поступает! Терпи и дыши! – командовала Грета.

Это были первые роды, которые ей пришлось принимать.

Роженица не слушалась и сжимала от боли ноги.

– Эй, кто-нибудь! Помогите нам! – не выдержав, закричала в окно Грета.

Зашел пожилой мужчина, который привез роженицу.

– Держите ее за плечи и не давайте сдвигать ноги, – распорядилась студентка.

– Доктор, дайте мне выпить! А то упаду, что-то мне самому плохо, – пожаловался добровольный помощник.

– Возьмите. – Грета плеснула в пластиковый стаканчик спирт. – И держите ее, уже скоро, я вижу головку.

– Ай! Ой! Больше не могу! – кричала роженица.

И тут раздался детский плач.

– Мальчик, – улыбнулась Грета, перекладывая ребенка в специальную эмалированную кювету. – Килограмма на четыре, красивенький.

Роженица плакала, все время повторяя: «Спасибо, спасибо».

Мужчина, стоящий рядом, вытирал пот.

В это время вернулся фельдшер.

– Ну ты молодец, дочка! Приняла первые роды. С крещением тебя! – сказал он и тоже потянулся к бутылке со спиртом. – Святое дело! За рождение грех не выпить!

Как-то Грета по дороге из медпункта решила зайти в сельпо, купить что-нибудь на ужин. Скучая в очереди, состоявшей из трех человек, она обратила внимание на прическу молодого мужчины, стоявшего перед ней. Его затылок она уже успела внимательно изучить, а сейчас оглядела и одежду. Подстрижен и одет он был уж очень не по-деревенски. Видимо, почувствовав внимание к своей особе, мужчина повернулся и улыбнулся Грете.

– Как вас зовут, прекрасная незнакомка? – весело спросил он. – Откуда такое неземное создание в этом забытом богом месте? Кстати, у меня простое русское имя – Семен, – добавил он.

Так она познакомилась с Семеном, который закончил Ветеринарную академию в Москве и приехал на практику в Луковку. Разговорившись, они дошли до медпункта, и Семен остался на ужин, а затем на завтрак.

Они с Гретой так подходили друг другу, что уже через два дня не понимали, как могли жить столько лет, не зная друг друга.

Осенью, вернувшись в Питер, Грета рассказала о Семене:

– Это всерьез, мама. Это любовь.

Несмотря на всю свою занятость, Натали делала все, чтобы не терять красоту и не стареть.

Ей очень нравилось, когда они ходили куда-нибудь с дочерью и их принимали за сестер. Грета очень любила маму и гордилась ею, но учеба в институте и любовь занимали все время. Однако на симфонические концерты они всегда отправлялись вместе, а концерты Павла вообще не пропускали. Он стал кумиром Греты.

– А интересно, у Кокломова есть возлюбленная? Он выглядит очень моложаво, но мне кажется, что этот человек был несчастлив в личной жизни, я читала, что он развелся, – однажды сказала Грета в антракте. – Вот я могла бы быть его любовницей?

Наташа поперхнулась водой, которую пила.

– Никогда, ты слышишь, никогда ты не будешь ничьей любовницей!

– Мама, ты что? Я же пошутила! У меня есть Семен. А Павел Кокломов интересный мужчина и не более того!

Грета рассказывала, как ассистировала профессору Губенко на тяжелой полостной операции и он сказал: «У тебя руки музыканта».

– Представляешь, как он обо мне сказал! – не могла успокоиться Грета. – Я хочу стать хирургом.

Она увлеклась хирургией настолько, что дневала и ночевала на кафедре. Чтобы ее не выгоняли ночью, Грета устроилась медицинской сестрой в больницу, где оперировал профессор.

Наташа ругала дочь:

– Ты свалишься, глупышка! Тебе нужны эти копейки? Ты обеспечена на всю жизнь!

– Нет, мамуля! Мне нужна практика!

Наташа требовала, чтобы график дежурств дочери висел на холодильнике. Она хотела заранее знать, когда Грета не ночует дома.

Глава 24 Грета, Павел, Эстер, Натали и «Бентли»

Было десять часов вечера, Грета не вернулась с дежурства, и Наташа от тревоги начала сходить с ума. Сотовый не отвечал.

– Все! Запрещу ей эту работу! – с раздражением сказала она Эстер.

Ночью Грета не пришла, а под утро измученные ожиданием и тревогой Наташа и Эстер позвонили профессору Губенко.

– Ради бога простите! – заторопился мужчина. – Я потерял ваш телефон. Грета просила позвонить вам и предупредить…

– Она жива? С ней все в порядке? Что вообще случилось? – перебила его Наташа.

– Ваша дочь совершила подвиг! Самочувствие после операции удовлетворительное.

– После какой операции? Объясните… – Наташа чувствовала, что теряет сознание.