Бентли Литтл. Рассказы.

Он остановился, внезапно испугавшись. Во-первых, а что он вообще здесь делает? Его машина сломалась, и он искал телефон. Ближайший город, не более чем магазин и заправка, находился в добрых тридцати милях отсюда. Он зашёл сюда, чтобы выпить воды. Теперь, когда он получил свою выпивку, ему пора было возвращаться на шоссе, чтобы попробовать словить попутку. У него не было причин осматривать этот дом.

Но это место было чертовски странным…

Он попытался посмотреть мимо женщины на кокон, но она изменила своё положение, блокируя его взгляд. Он только мог видеть небольшое синеватое свечение, исходящее от объекта позади нее.

— Я просто хочу посмотреть, — сказал он. — Я не буду трогать.

— Нет, — сказала она, уставившись на него, сверкая глазами.

Откуда-то из задней части дома, из глубины полуразрушенного строения, послышалось странное механическое жужжание. Оно медленно нарастало, пока не появился дискомфорт в ушах. Он вздрогнул, посмотрел на голую деревянную стену, со стороны которой доносился звук, но ничего увидеть не смог.

— Что это такое? — спросил он.

Она непонимающе посмотрела на него, и он разочарованно покачал головой. Он прошёл через ближайший к нему дверной проем и оказался в коридоре. Коричневые сорняки пробивались сквозь крошащуюся черепицу на полу. Лунный свет струился через большие дыры в крыше.

Лунный свет!

Он посмотрел вверх. Сквозь дыры он видел тьму и тусклые отпечатки звезд.

Но ведь это было невозможно. Он пришёл в дом всего несколько секунд назад, в полдень. Он оглянулся через дверь, но и женщина, и кокон исчезли. Старик все ещё сидел в своем высоком стуле у камина и беззубо смеялся.

Жужжание, увеличившись до почти неразборчивого звука, начало по нисходящей спирали понижаться в тональности, пока не исчезло. Он сделал несколько неуверенных шагов вперёд, к источнику звука, и заглянул направо в открытую дверь. Что-то черное и бесформенное быстро прыгнуло из центра комнаты к её затененному краю.

Он повернулся, потрясенный и напуганный, и побежал назад тем же путем, каким пришёл. Женщина теперь лежала на разорванном и безногом диване, спустив трусики по щиколотки. Обе руки были засунуты под её задранное платье и яростно мастурбировали. Она улыбалась со слезами на глазах и стонала что-то на чужом языке.

Когда он быстро осмотрел комнату, то увидел в углу голубоватое свечение теперь незащищенного кокона. Забыв про черную фигуру в комнате рядом с холлом, он пошёл к нему, с любопытством вытянув шею. Кокон лежал в самодельной песочнице, его грубая полупрозрачная кожа распростерлась на фоне белого песка. Он странно светился, синий свет пульсировал, и пока мужчина наблюдал, кокон медленно треснул. Синий свет и желтая жидкость яростно полились из трещины, и он почувствовал, как часть жидкости ударила его по руке. Она была липкая и живая. Пока он стоял, не двигаясь, жидкость формировалась в некое подобие формы, нечто вроде искривленной ветки дерева, и потянула его за собой. Он попытался оторвать высохшее вещёство, но оно только больше распространилось по руке. Жидкость продолжала выливаться из кокона. Часть её попала на его ботинки, высохла и тоже начала тянуть за собой.

Жужжащий шум, на этот раз не такой механический, начался снова.

— Нет! — воскликнул он.

Струя жидкости попала на его лицо, потянув за кожу.

— Нет!

Женщина обратила внимание на крик. Она убрала руки из-под платья, села на диван, натягивая трусики, и тупо уставилась на кокон. Она увидела человека, кричащего и размахивающего руками, покрытого желтоватой высыхающей жидкостью. Внезапно вспыхнул сине-белый свет, и мужчина, казалось, сжался, сдуваясь под желтой коркой, как воздушный шар.

Она встала и пошла к кокону. Две половины закрылись, заперев все внутри. Сквозь грубую полупрозрачную кожу кокона она увидела сгорбленную и искривленную форму, изо всех сил пытающуюся вырваться на свободу. Она знала, что к завтрашнему дню форма исчезнет, ​​и с коконом все будет в порядке.

Старик в своем высоком кресле захихикал.

Она медленно покачала головой и вышла в коридор, где заполненные пылью столбы солнечного света падали сквозь дыры в крыше, освещая сорняки, росшие между черепицей. Она потащилась в ванную и сняла платье, соски сразу же затвердели, когда через трещины и дыры в древних досках подул ветер. Она опустила трусики по щиколотки, и села на грязный фарфоровый унитаз.

Она ждала, надеясь, что он придет.

Перевод: Игорь Шестак

Пруд

Bentley Little, «The Pond», 1994

Это история о потерянных идеалах и проданных моральных убеждениях, которые не ограничиваются изображенным здесь поколением бумеров.