Bently

Пожарил омлет из четырех яиц, воспользовавшись молоком из недр холодильника. Нарезал на тарелку хлеб, колбасу, взял майонез. Составил еду на поднос и отправился смотреть телевизор. Есть на несимметричном, но донельзя мягком диване было не удобно, поднос соскальзывал с колен. Однако для сна, по-моему, он подходил идеально.

Когда стемнело, выключил телевизор. Поднос с пустыми тарелками давно стоял на полу, рядом с диваном. От рекламы тошнило. Причем в прямом смысле слова. Потянувшись, резко вскочил. В глазах на несколько мгновений потемнело. Когда зрение пришло в норму, направился в ванную. Вспомнил, что одежда давно постиралась, осталось ее развесить, чтоб высохла. В темноте обо что-то споткнулся. Возникла даже мысль убраться, но лень встала стеной, запрещая заниматься подобной ерундой, да еще и не в своей квартире. К хождению голышом привык, смущала лишь темнота. Казалось, что в такой большой квартире обязательно должен быть кто-то кроме меня и попугая. Гад пернатый, кстати, здорово мешал смотреть телевизор. Оказалось, что в его лексиконе имелись такие выражения, что и у грузчиков уши могли в трубочку свернуться. Кто-то и когда-то в этой квартире так изощренно матерился, что даже не верилось, будто здесь жили любовницы. По-моему, женщины не могли настолько грязно ругаться. Хотя… женщины и не продавались в отличие от тех, которые жили здесь.

Протопал в ванную. Достал вещи, вывесил на балкон. Эта часть квартиры меня поразила. Никогда в своей жизни не видел пустых балконов. Пустых, не когда там полочка с банками или инструмент в углу, а идеально пустых. На балконе лишь шкура на полу лежала. Поглядел в окно. Вид во двор, ничего интересного. В потемках заметил пост охраны, где несколько человек смотрели телевизор, первый канал, если зрение не изменяло. Чем заняться так и не нашел. Подумал даже игрушкой на телефоне развлечься. Потом вспомнил, что у меня его больше нет. На душе стало муторно и тоскливо, будто не китайской поделки лишился, а близкого человека. А вдвойне обидно оттого, что отобрала женщина. Рассказать такое друзьям в Шахтах — умрут со смеху. Воспоминания о малой родине вогнали в еще большую тоску. И чего не сиделось дома? Хотелось поехать в столицу, взять быка за рога? Пожалуйста, я в Москве.

Вообще с представителями богатого класса нашего общества, по роду специфической деятельности, сталкивался не единожды. И для себя разделил их на два типа. Первый — рассудительные и умные. С ними легко общаться, можно договориться. Второй тип — истеричные особы, обычно происходят из тех, кто сам ничего не заработал, а лишь получил все и сразу. Блондинка явно из второго типа, да еще и со взбудораженными нервами из-за расставания, измены и ревности.

От этого менее тоскливей не становилось. Телефона лишился. Глубоко и тяжко вздохнул.

В одном из шкафов нашел старый клетчатый плед и завалился на мягкий, как перина, диван. После не поленился встать и закрыть дверь. Вдруг попугаю вздумается ночью побеседовать? Перед тем как уснуть вспомнил, что не поставил будильник. Взгрустнул.

Телефон дарила мама на восемнадцатилетние.

6

Разбудило шебуршание ключа в двери. На улице рассвело, сквозь открытое окно слышался далекий шум города. Приоткрыл глаза, сладко потянулся. Вскакивать не хотелось.

В Выхино, никогда не получалось выспаться, всегда мешали соседи. Обязательно утром кто-нибудь просыпался, гремел на кухне, собирался, матерился, а иногда и вовсе музыку на телефоне включал. А подъем там начинался в пять. Выспаться днем или в выходные, еще меньше шансов, чем снежного человека в метро встретить. Обязательно кто-нибудь пьянствовал, орал песни и вел себя наиболее скотским образом, зачастую захватывая и ночь с пятницы на воскресение. К тому же такая оргия, для меня, как магнит металлической стружке.

В этой квартире впервые за много месяцев выспался по-настоящему. Дрых как утомившийся ребенок или, как говорят в народе, без задних ног. И даже не снилось ничего.

Однако, хочешь не хочешь, а вставать надо. Высунул из-под пледа одну ногу, нащупал шкуру, высунул другую. Зевая, сел. Прикрыл причинное место пледом. Дверь в комнату распахнулась, влетел Сергей Владиславович.

Сегодня он в белой водолазке и синих джинсах. Лицо напуганное, бледное, в глазах блеск. Даже мокасины не снял, так по шкурам и топтался. Увидев меня, немного успокоился.

— Что здесь произошло? — развел руками. — Что ты делал в моей квартире?! — вошли Костик с Димой в строгих костюмах и с каменными лицами. — И почему дверь была открыта?

— Во-первых, это не я, — дико хотелось лечь обратно под плед, укутаться в него и чтоб никто не трогал часиков так десять-двенадцать. — Во-вторых, вы сами видите, что здесь произошло?

— А поточнее? — Сергей Владиславович окончательно успокоился, щеки налились румянцем. — Что это? — пнул валявшийся лифчик. — Неужели водил кого-то?