Bently

Захотелось спросить, как получилось, что с теоритической точки зрения вопрос слабо изучен, а с практической дела идут хорошо. Сдержался. И так понятно — Россия — страна великих талантов.

— Отсутствие такой подготовки, — продолжил Петр Николаевич. — Грозит вам лишь тем, что вы дольше пробудете в этих стенах, приходя в нормальное самочувствие. А потом… простор открыт, — развёл руками.

— А как же отторжение? Что будет при таком раскладе? — поинтересовался Сергей Владиславович.

— Не будет никакого отторжения. В привычном понимании этого понятия. Имею ввиду, как при других операциях по трансплантации.

— Это и все гарантии? — прищурил один глаз Сергей Владиславович.

— Это и все гарантии. Не нравится, можете отказываться.

— А на мой вопрос какой будет ответ? — я почувствовал, как брови сдвинулись. — Какое я получу состояние? — появилось стойкое чувство, что меня пытаются надурить. Вообще за год проживания в Москве привык, что надо быть постоянно готовым к тому, что тебя в любую минуту попытаются ограбить, надуть или обокрасть. Огромная территория, принадлежащая жуликам и ворам, в среде которых и пытаются выжить нормальные люди.

— Состояние в триста миллионов долларов подойдет? — Сергей Владиславович странно посмотрел на меня, будто я вытаскивал эти деньги у него из кармана. Хотя, с какой-то стороны так и было. — Мне на жизнь хватает. И тебе хватит.

У меня даже голова закружилась от такой суммы. Как такое количество денег может выглядеть? Вспомнился Скруджь Макдак из диснеевского мультика, где у него посреди поля стояло хранилище денег.

— А как же препараты, назначаемые после пересадки для снижения иммунитета? — продолжал выпытывать Сергей Владиславович.

— А вы хорошо подготовились, — улыбнулся Петр Николаевич.

— Приходится держать уши торчком.

— Нет никаких препаратов после пересадки снижающих иммунитет. После этой трансплантации они не понадобятся. Операция новая. Технология держится в строжайшем секрете. Потому привлечь фирмы для разработки методик, лекарств и прочего мы не можем. Все сами. Даже исследования толком не закончены. Естественно, для проведении операции, при помощи сильных препаратов, мы снижаем иммунитет. Вообще почти убиваем его работу. Но в дальнейшем он восстанавливается. Все это время вы будете находится здесь. Одновременно восстанавливать здоровье, ощущать нового себя, ведь как я уже говорил, ваша личность претерпит изменения. Около месяца, а скорее двух, вы будете наблюдаться у наших специалистов, проходить курс восстановления. После выхода из этих стен употреблять какие-либо препараты по нашему назначению не придется. Как уже говорил, мозг дает сильный отек при пересадке, но связано это не только с иммунитетом, как считалось раньше. Потом он великолепно приживается, и человеческий иммунитет гасить не требуется.

— Все же мозг дает отторжение? — Сергей Владиславович даже мне надоел своими вопросами, представляю, как доктора достал.

— Ну конечно дает! — таким тоном сказал Петр Николаевич, будто перед ним двое самых глупых в мире студентов. — Как пересаживаемый орган не может давать отторжения?! Единственное отличие от легкого или почки в том, что отек длится максимум неделю. Ведь не забывайте, что именно мозг управляет всем организмом. А, значит, если привести их в равновесие, то отторжение прекратится. А как это сделать мои специалисты знают. Еще вопросы?

Мы с Сергеем Владиславовичем переглянулись.

— А будет какой-нибудь договор? И когда подписывать будем? — задал я вопрос вертевшийся, как мне показалось, у обоих на языке.

— Нет и быть не может, — сказал Петр Николаевич. — Вы должны понимать, что просто так в этот кабинет попасть нельзя. Да и не просто так нельзя. Должны осознавать, что следов этой операции остаться не должно, ведь, как сами понимаете, применяться она будет не для продления жизни миллионерам. Это так… — покрутил кистью и намного тише добавил. — Экспериментальная стадия. Исследования проводим, статистику подбиваем, методики разрабатываем, лекарства для этих нужд изобретаем. В общем, сами понимаете. В массы такая технология никогда не пойдёт. Поэтому если вы ждете какие-то гарантии, то их нет и быть не может.

После этих слов я почувствовал, что моя мечта повисла на чем-то настолько тонком, что человеческий волос канатом покажется. Будь я миллионером и мне бы заявили такое… Сразу бы ушел.

На лице Сергея Владиславовича появилось напряженно-сосредоточенное выражение, словно в нем боролись два чувства. Одно гордость, а второе не угадал.

Но Сергей Владиславович, по-прежнему, сидел и попытки уйти не предпринимал.

— Ещё раз хочу уточнить. Как говорится, на всякий пожарный, — медленно, будто смакуя каждое слово, сказал он. — Вы предлагаете провести какую-то странную, непонятную и фантастическую операцию на мозге, благодаря которой мы поменяемся телами и жизнями, а в случае неудачи попросту умрем? При этом никаких следов о том, что я в другом теле не останется? Я всё правильно понял?

— Почти, — кивнул Петр Николаевич. — Останутся лишь словесные указания. Ведь вы явно знаете, благодаря кому здесь оказались.