Беовульф

— Возвращаемся? — первым сказал заветное слово Гундамир. — Отдадим должное погибшим, отблагодарим богов — и домой?

— Корни Ирминсула и обитель Фафнира не наш дом, — отрёкся Беовульф. — У нас нет настоящего дома, но весь Мидгард, от края до края, любая деревня, каждый бург или капище — примут нас как гостей… Но не время возвращаться. Фафнир сказал: «Из моря выходит не зло, из моря выходит обида; зло лишь питает её». Мы не отыскали корень зла, его исток.

— Значит, Грендель… — заикнулся Северин и замолчал, перехватив взгляд Беовульфа.

— Да. Тролль — не зло. Фенрир, иди ко мне…

Пёс повилял хвостиком, уткнулся носом в колени обожаемого хозяина.

— Ты ведь найдёшь его, Фенрир? Кровавого следа будет вполне достаточно! Правда, найдёшь? Пока я не увижу Гренделя мёртвым, я не поверю в гибель тролля! И не найду того, кто навлёк на Хеорот его гнев!

— Если и найдёшь, то не в этом мире, — проронил Ремигий. — Хродгар мёртв…

Олений зал с грохотом обрушился, погребая под собой останки конунга. Гореть эта груда брёвен будет долго — полные сутки, может и больше.

Два зарева столкнулись: солнечная колесница была готова вновь подняться над Гранью Мира. Оранжевый ореол над Хеоротом померк, его заместили яркие лучи восходящего светила, превратившие серый дымный столб над холмом в причудливую ало-золотую фигуру, бросавшую тень на морские воды.

В последний раз над побережьем поднялось недоброе, зловещее стенание. Нечто ещё раз дало понять: оно видит и помнит всё…

Никто не уйдёт от возмездия.

Никто!

Глава девятая

В которой Хеорот освобождается от Проклятия, а герои этой истории покидают владения данов

Весна 496 года по Р. X.

Даннмёрк — Бонна

— Ты не ошибался, годи. Он живёт здесь.

Фенрир шёл по следу так, будто учуял течную волчицу — пса пришлось взять на поводок, иначе он оставил бы людей далеко позади. Логово тролля находилось там, где и предполагал преподобный Ремигий. Епископ всего лишь «думал как римлянин», а не как варвар, и пришёл к правильным выводам.

…Спать поутру никто не лёг — не хотелось, после столь невероятной ночи возбуждение не спадало, вовсе наоборот: появился азарт, гнавший охотников вперёд. Добыча не должна ускользнуть — даже если Грендель умер в пустошах, Нибелунги принесут его голову конунгин! Первый трофей, огромную лапу тролля, Беовульф бросил на жертвенный камень под «божьим столбом». Пускай асы видят доказательство его доблести и удачливости!

Свидетелями неожиданной победы над Гренделем стали не только боги Асгарда: после восхода солнца у «божьего столба» собрались все жители деревни — было на что посмотреть.

Мужской дом выгорел дотла, на его месте осталось чёрное пятно и груда тлеющих углей. На месте Оленьего зала дымился колоссальный завал обгоревших брёвен, исторгавший тонкие язычки огня и снопы искр.

Зрелище безрадостное, зримый символ королевства Хродгара сгинул, но по сравнению с добычей Беовульфа, красовавшейся на плоском валуне под троеликим истуканом, страшный пожар теперь выглядел мелочью — дом можно отстроить, ещё более крупный и роскошный, чем Хеорот. Главное в другом: в новое обиталище властителей Даннмёрка больше никогда не придёт Грендель!

Объявился новый конунг — Хродульф умылся, успел переодеться в чистое. Плащ тёмно-красный, знак власти, а власть обязывает. Хродульф проявил сдержанную деловитость, распорядившись немедля приготовить погибших к Последней дороге. Не все сгорели в дружинном доме, несколько окровавленных тел лежали на камнях. Удивительно было видеть здесь тушу мохнатого медведя, смерть не изменила звериный облик Хререка-вутьи…

Решили так: если конунгин прилюдно объявила о том, что отстроит новый посёлок дальше к северу по побережью, значит один из давно пустующих мужских домов можно использовать как погребальную домину — так будет правильно и богами одобрено. Гуннлаф присмотрит, чтобы соблюли древние прадедовские обычаи, а если Ремигий-годи выкажет желание отправить обряды, посвящённые его богам, возражать никто не станет: оно и к лучшему, погибшим на Последнем пути будет содействовать и Белый бог римлян и франков.

Епископ отказался — не потому что не хотел или оттого что среди мёртвых не было христиан, одни только язычники. Время пока не наступило, вначале следует завершить дело, исход которого доселе не ясен… Мессу можно отслужить потом, по возвращении в Суасон. Сейчас достаточно тихо помолиться.

Мёртвых снарядили в полном согласии с традициями — уложили на столах, щит у ног, в руке меч, рядом трапеза в горшках и кошели с серебром: известно, что среди богатырских забав в Вальхалле особо чтят игру в кости. Притвор затворили, обложили дом соломой. Над холмом вспыхнул третий пожар. Конечно, торопливость при погребении не приветствуется, но обстоятельства вынуждают…