Беовульф

Гутрик, который обликом и поведением напоминал отца в преясние годы, поправил неудобный деревянный крест, висящий на его шее. Он посмотрел на жену и нахмурился.

— День Беовульфа! Тупицы, головы дубовые, идиоты! День дураков! Совсем из ума выжили!

Госпожа Гутрик поежилась, глянула в небо.

— Он король.

— Выживший из ума король!

— Снова снег пошел, — заметила госпожа Гутрик, желая, чтобы муж сменил тему, не отзывался так о государе, уж согласны они с ним или нет. А вдруг до короля дойдет этот отзыв ее мужа? — А вдруг пурга возобновится?

— Жена, — вздохнул Гутрик. — Ты же знаешь, что мне поперек горла эти Грендели и их демоновы мамаши.

— Хорошо знаю, потому что ты мне все время твердишь об этом.

— Какой такой Грендель? Кто этого Гренделя-пенделя вообще видел? Откуда этот Грендель-хрендель, к демонам, вообще взялся? Не было никакого Гренделя-кренделя!!!

— Не знаю, не знаю, дорогой, — поморщилась жена Гутрика, — успокойся, прошу тебя, думай о приятном. — Она отвернулась от мужа и одернула старших детей, велела им не допекать малышей.

— А что за, к демонам, гренделева мать?

— Она, кажется, демоница. — Жена снова беспокойно посмотрела в небо.

— Демоны да демонихи... Ты хочешь сказать, что этот демонов ублюдок-гаут ухряпал клятого-переклятого демона?

— Гутрик, прекрати ругаться! По крайней мере при детях.

— Демон, в задницу, — умерив голос, ворчал себе под нос Гутрик, наблюдая за отцом. — Старый беззубый медведь, должно быть. Или...

— Мы поедем, наконец? — спросила жена, отряхивая снег с мехов.

Унферт подошел к саням, крикнул изо всех своих слабых сил:

— Каин! Каин, где ты, наконец?

Гутрик встал, чтобы помочь отцу. Он сложил ладони рупором и заорал что есть силы на всю округу:

— Ка-а-а-ин! Христа-Бога в задницу душу мать! Скотина драная, перехряпанная, где ты!

Унферт огрел его своим посохом по спине, но, не устояв, плюхнулся в сани рядом с женой сына.

— Не смей богохульствовать! По крайней мере в моем присутствии. Не смей поминать таким образом нашего истинного Бога, Господа нашего, Отца Небесного Господа Иисуса!

Гутрик посмотрел на жену, ожидая поддержки, но она была полностью солидарна с тестем, ее розовое круглое лицо выражало оскорбленное достоинство.

— Смотри у меня! — погрозил посохом Унферт. Шестеро внуков оставили раздоры, смотрели во все глаза, жадно ждали продолжения, надеясь на интересное развитие событий.

Внимание присутствующих отвлек приближающийся шум. Унферт отвернулся от наглого сына-богохульника и уставился на двоих домашних слуг-стражей, в сопровождении нескольких зевак, болельщиков и советчиков волокущих Каина. Каин был одет не по сезону: рваная рубаха, разлохматившееся шерстяное одеяло и какие-то тряпки, обмотанные вокруг рук и ног, чтобы хоть както защитить конечности от мороза.

— Опять сбежал, господин, — доложил один из стражей, очевидно старший. — Прятался в выгнившем бревне у болота. Удивляюсь, как до смерти не замерз, дурной.

Стражи толкнули Каина к ногам господина. Раб споткнулся, упал, и Унферт заметил, как что-то подозрительное, рабу не подобающее, сверкнуло сквозь дырку одеяла.

— Что там у тебя? — Унферт пригнулся к рабу, но Каин сжался в комок, пряча от хозяина какое-то свое сокровище. Унферт поднял палку. — Покажи немедленно! Ты знаешь, я слов напрасно не трачу.

Каин колебался еще мгновение, отчаяние отразилось в его глазах. Наконец, он вытащил спрятанный предмет, который тускло мерцал в свете бессолнечного дня, и Унферт, ахнув, уронил палку. Он задрожал мелкой дрожью и вцепился в сани, чтобы не свалиться.

— Отец, — встревожился Гутрик. — Что с тобой?

— Не видишь? — прошептал Унферт, вынимая золотой кубок-рог из рук раба—Самое драгоценное из сокровищ моего господина Хродгара... — И он онемел, потерял дар речи.

— Золото? — деловито поинтересовался Гутрик.

— Да, да, — тихо ответил Унферт. — Конечно, золото. Это рог короля Беовульфа, который он получил от короля Хродгара за убийство Гренделя.

— И который куда-то задевался?

Унферт перевел взгляд с рога на Каина.

— Да. Потерялся. Беовульф швырнул его... в озеро, что ли... в горящие воды Вёрмгруфа... Нимфе очень хотелось его заполучить. Когда он убил нимфу, не смог найти рог, топь засосала.

— Немало стоит, должно быть. — Гутрик протянул руку к рогу, но Унферт оттолкнул его.

— Где ты это взял? — обратился Унферт к пойманному рабу.

Каин молчал. Унферт ударил его в живот.

— Кнутом попробовать, господин? — предложил помощь страж. — Пару раз хлестнуть — сразу язык развяжется.

— Нет, — решил Унферт. — Это рог короля. Пусть и вернется к королю. Вместе с Каином. Может быть, он расскажет королю, где обнаружил его рог. Может, вопрос короля значит для него больше, чем вопрос собственного хозяина. — Унферт еще раз ударил раба. Тот задохнулся, сплюнул кровь на снег.

— Давайте лошадей, — приказал Унферт стражам. — А ты, Гутрик, помоги им. Ступай.

— Но, отец...

— И не спорь со мной, — резко оборвал его Унферт. — Это тебе наказание за богохульство.

Когда стражи и Гутрик удалились, Унферт опустился на снег рядом с Каином. Он собственной рукою отер от крови губы и нос раба.