Берег Клайда

От предложения Клайд с благодарностью отказался. У него не было родни за морем, и он не собирался бросать свой дом и своих коз. Клайд в ответ пригласил Горо с родственниками переждать беду на его острове, куда никакая болезнь уж точно не доберется. Со вздохом Горо предложение отклонил. Половина его большого семейства уже была в пути, да и убежище Клайда вовсе не казалось ему надежным. В этот раз их встреча оказалась совсем короткой. Горо даже не поднялся в дом. Выгрузив привезенное на причале, он немедленно отправился в обратный путь. Клайд тоже смотрел вслед его лодки недолго: нужно было поскорее перетаскивать припасы в укрытие, потому что на горизонте появилась темно-синяя полоска, предвещающая грозу. Полоска быстро превратилась в огромную тучу, и, едва Клайд успел закончить работу, хлынул ливень.

Ударившая гроза оказалась такой мощной, что козы, напуганные непрерывным изливом молний и оглушительным грохотом грома, примчались в загон и стояли в дальнем углу под навесом, сбившись тесной дрожащей кучкой. Этот первый ранний шторм бушевал всю ночь, а когда ветер утих, море надолго окутала серая влажная мгла, настолько плотная и вязкая, что даже со смотровой площадки маяка невозможно было разглядеть восточную, дальнюю оконечность острова. Такая погода для кораблей всегда считалась намного опасней, чем самый свирепый шторм. Мгла полностью лишала ориентиров, даже яркий луч маяка тонул и растворялся в ней без следа, а звук сигнального ревуна становился едва различим уже в нескольких кабельтовых от острова. Маяк давно не работал, от Клайда уже ничего не зависело, но он, как всегда в подобных обстоятельствах, испытывал сильное беспокойство, с которым невозможно было совладать.

К вечеру ветер снова усилился. Он разогнал туман и, хотя до вчерашнего шторма ему было далеко, сумел поднять двухметровые волны, которые обрушивались на скалы, наполнив пространство неумолчным рокочущим шумом. Так прошли следующий день и следующая неделя. Горизонт вокруг острова закрывали низкие облака, ветер то немного стихал, то вновь набирал силу, не прекращаясь, однако, ни на минуту. Все это время Клайд занимался хозяйством, готовясь к приходу зимы. Он солил и вялил рыбу, варил козий сыр, наполняя кладовые в просторном подвале маяка, и собирал на пляже плавник, в изобилии доставленный ему морем. Дважды за день Клайд поднимался на маяк, осматривая неспокойное море, но ни разу не обнаружил ни одного судна в пределах видимости.

Это было удивительно и непривычно. Несмотря на волнение, сезон рыбной ловли еще не закончился, продолжалась и торговая навигация: именно в это время провинция вывозила в иные края плоды своих трудов и ввозила встречные товары. Однако ни грузовых, ни рыболовных судов, ни широких лодок собирателей устриц, проходивших обычно в это время мимо острова Клайда на рифовые отмели, он не видел.

Отправившись однажды подоить коз, Клайд увидел с высокого берега шлюпку, покачивающуюся на волнах в узеньком проливе, что отделял восточную оконечность от небольшой группы скал, надежно защищавших с этой стороны остров от самых мощных ударов океана. Шлюпку принесло сюда северным течением, одна из струй которого, сильно замедляя бег, проходила через проливчик. Она же продолжала подталкивать суденышко к продолжению путешествия, потихоньку выгоняя на открытую воду. Чайки кружились над лодкой, то присаживаясь на планшир, то снова взмывая в воздух. Что-то темнело за высоким бортом шлюпки, Клайд отсюда не мог разобрать, что именно. Оставив подойник, он поспешил вниз, торопясь перехватить лодку до того, как ее вынесет из пролива. Он бежал напрямик, через гнездовья чаек, всполошив всю колонию. Возмущенные птицы с ужасными воплями носились над головой Клайда, то и дело стремительно пикировали, угрожая ударить крепким клювом. Прыгая с камня на камень, Клайд отмахивался от пернатых, но чайки прекратили атаки лишь тогда, когда сочли, что он пересек некую, лишь им ведомую границу территории. Некоторое время они еще кружились над Клайдом, но нападать уже не пытались.

Клайд спустился к воде в тот самый момент, когда мимо этого места медленно проплывало суденышко. Потрясенный Клайд смотрел на четверых ее мертвых пассажиров. В том, что они мертвы, сомневаться не приходилось. Лица двух мужчин, женщины и ребенка исклевали чайки. Какова бы ни была причина их гибели, но только не голод или жажда: на носу шлюпки Клайд увидел полный воды анкерок из прочного прозрачного пластика и раскатившиеся по дну банки консервов. Лодка тихо прошла мимо Клайда, устремляясь в океан. Он не попытался ее остановить, потому что ничем не мог помочь мертвецам. Они умерли в море, и оно же должно стать им могилой. Клайд тронулся в обратный путь. Когда он взобрался на гору, течение отнесло шлюпку почти на милю. Прошло еще немного времени, и наступающие сумерки скрыли лодку от его глаз.

Он почувствовал нетерпеливый толчок рогами в поясницу: недодоенные козы требовали внимания хозяина.