Берег мечты

А когда проснулись, Освалду вновь стал целовать её и говорить о своей страстной любви. Но тут Леонтина уже нашла в себе силы, чтобы оттолкнуть его. Он растерялся: «Как? После того блаженства, которое мы испытали?…» Леонтине пришлось обмануть его, сделать вид, будто она не помнит, что с ней было этой ночью. Абсолютно ничего не помнит!

Домой они вернулись порознь.

Освалду получил от Августы взбучку за то, что рано сбежал из центра ночных развлечений, оставив её, беззащитную, на растерзание злобной публике, и за то, что прошлялся где-то всю ночь. Освалду сказал, не хотел мешать ей там своим присутствием и пошёл к морю, где под воздействием свежего воздуха и уснул на берегу. Как ни странно, Августу удовлетворило такое объяснение. Оставив мужа в покое, она попыталась переключиться на Леонтину, кричала: «На какие деньги ты пьянствуешь? От тебя несёт, как от винной бочки!» Но Леонтина закрылась у себя в комнате и не выходила оттуда до вечера, пока к ней не приехала Ливия.

Выслушав племянницу, Леонтина искренне посочувствовала ей и сказала с надеждой:

— Я думаю, вы скоро помиритесь. Гума успокоится и всё поймёт. Любовь сама приведёт его к тебе, вот увидишь!

Ливия, однако, в это не верил. Вспоминая, с какой ненавистью смотрел на неё Гума, она была убеждена, что между ними всё кончено.

— Я должна как можно скорее найти работу, чтобы вернуть Феликсу долг. Сейчас это главное, — сказала она Леонтине. – Возможно, мне даже придётся уехать в Рио.

— Нет! Нет! – испуганно воскликнула Леонтина. — Не оставляй меня одну! Мне, очень нужна твоя помощь! Я больше не могу находиться в одном доме с Августой. Очень тебя прошу: переселяйся к нам обратно!

Ливия подумала, что ей теперь трудно будет жить у дядюшки Бабау. Каждый день придётся выслушивать злобные нападки Эсмералды и ловить на себе осуждающие взгляды рыбаков… Не лучше ли и впрямь терпеть рядом с собой тётушку Августу?

— Ладно, я останусь здесь, — сказала она. — А вещи заберу потом.

За вещами она поехала вместе с Алешандру, дав Эсмералде очередной повод для злословия. Алешандре, напустив на себя строгость, вступился за Ливию, и Эсмеральда умолкла, подчиняясь правилам игры.

Накануне она рассказала Алешандре о том, что Гума приходил мириться с Ливией и не смог этого сделать только потому, что та не ночевала дома.

— Увези её из города! – требовала Эсмералда. – Если она будет здесь, то Гума опять к ней придёт. Я, конечно, сделала всё что могла. Наплела ему тут про мотель, про то, что ты спишь с ний. Он страшно разозлился, но теперь я уже думаю, что его злость может и пройти. Пока Ливия будет у него на глазах, мы с тобой ничего не добьёмся.

Алешандре очень обеспокоило её сообщение.

— Да, ты права, надо ещё что-то сделать, — произнёс он в раздумье. – К сожалению, я не могу сейчас оставить фабрику и уехать с Ливией. Но я обязательно что-нибудь придумаю. А ты продолжай действовать в том же духе.

Поразмыслив, как следует, Алешандре стал тщательно готовиться к очередной операции по завоеванию Ливии.

На правах друга он однажды посоветовал ей самой сделать первый шаг для примирения с Гумой.

Ливия была удивлена:

— И это говоришь ты? Мне казалось, это не в твоих интересах. Я думала, ты меня любишь.

— Люблю. Очень люблю, — подтвердил Алешандре. – Но твоё счастье для меня дороже. Я же вижу, как ты страдаешь. Пойди, поговори с Гумой. Он теперь поостыл и наверняка поймёт тебя.

— Я в этом не уверена…

— А ты попытайся. Гума большой гордец и вряд ли пойдёт на примирение первым. Но он будет рад, если это сделаешь ты.

— Я подумаю, — сказала Ливия. – В любом случае я благодарна тебе. Ты удивительный человек и настоящий друг!

Когда она дозрела до встречи с Гумой, Алешандре дал команду Эриберту, и тот устроил провокацию в «Звёздном маяке». Подойдя к Гуме, который сидел там за столиком в компании рыбаков, Эриберту с вызовом спросил его:

— Эй, парень, ты, когда собираешься отдать деньги, за которыми посылал свою любовницу к сеньору Феликсу?

— Я никого не посылал! – сразу же вскипел Гума. – И ты не суй свой нос в это дело, если не хочешь, чтобы я расквасил тебе физиономию!

— Не посылал? — осклабился в усмешке Эриберту. — Это ты так говоришь, но факт остаётся фактом: ты прятался за женскую юбку!

Гума, как и следовало ожидать, пошёл на него с кулаками, однако рыбаки удержали его от драки. А Эриберту не унимался:

— Здесь ты строишь из себя мачо! Ха-ха-ха! Но теперь уже всем известно, что ты слабак и лопух. Твоя женщина посмеялась над тобой. Бросила тебе подачку, чтобы потом унизить тебя!…

Вырвавшись из рук удерживавших его друзей. Гума нанёс удар Эриберту, и тот закричал:

— Я упеку тебя за решётку!

Рыбаки снова навалились на Гуму со всех сторон, а дядюшка Бабау настоятельно попросил Эриберту, как зачинщика скандала, покинуть помещение.

Эриберту охотно повиновался: всё, что от него требовалось, он сделал, и перспектива быть избитым его отнюдь не привлекала.

Когда Гума немного успокоился, Руфину сказал ему:

— Теперь ты и думать забудь о том, чтобы лезть в кабалу к Эриберту. А деньги мы заработаем!