Он понимал, что пироланги правы: даже примирившимся собратьям опасно возвращать базуки и двигатели, пистолеты, лекарства, фейерверки – чтобы перебить друг друга, им хватило мечей. Он понимал: на кордонах его будут спрашивать; возможно, даже вслух, – зачем он уходит, понимает ли, что не сможет так просто вернуться, не сошел ли с ума. Он понимал: все разумы, к которым он иногда заботливо прикасался своим, померкли, увяли или сгнили.
Но он также понимал: ему пора домой. Вниз.
Туда, где кому-то, пусть не Вальину Энуэллису, не великому королю – да не королю вовсе, кому угодно, где угодно, – обязательно понадобится доктор.