Берег счастливых встреч

Они попрощались с Недой, и Эш цеплялся за нее и рыдал так, словно у него разрывалось сердце, от чего всем было не по себе, а Ибрагим лишь пожимал плечами, как будто ему было безразлично, и это было тоже плохо. Они сели на паром, хотя изначально предполагалось, что они полетят самолетом. Эша то и дело тошнило, и в итоге Сайф провел с ним половину ночи в туалете, Ибрагим не отрывался от планшета, и Сайф пообещал себе избавиться от этой штуки, как только это станет психологически и чисто по-человечески возможно. И к тому времени, когда вдали наконец показался Мур, Сайф уже был вне себя от тревоги, не представляя, какие дни, недели и месяцы ждут его впереди.

Примут ли мальчиков на острове? Как, черт побери, они освоят английский? Как ему каждый день отрывать от себя Эша? Как ему работать? Не работать ведь он не может, это было условием его визы. Как он сможет заменить мать двоим маленьким мальчикам?

Сайф и раньше чувствовал себя беспомощным: во время войны, во время своего долгого путешествия… Но никогда ему не было так плохо, как теперь, да еще и погода подражала его настроению, над Муром клубились черные тучи… Раздался удар грома, Эш завизжал и прижался лицом к джемперу отца. Даже Ибрагим заметно напрягся над своей игрой.

– Это просто гром, – сказал Сайф. – Пойдемте, поднимемся на палубу, взглянете на свой новый дом.

На палубе было невероятно холодно для апреля, ветер дул со стороны Арктики, завывая над морем. Потоки дождя смешивались с брызгами воды от огромных волн, чайки с криками кружили над портом. Эш тут же разревелся. Ибрагим смотрел на собственные ноги, мрачно отказываясь глянуть на остров.

– Ну вот, теперь мы будем жить здесь, – сказал Сайф, пытаясь изобразить веселую бодрость, хотя и не спал толком уже несколько недель. – Видите, какие веселые домики стоят над берегом? А вокруг залива есть пляж, и он такой длинный, что его прозвали Бесконечным! А летом на пляже проходит праздник! И все дети приходят и играют в викингов, и…

Но мальчики его не слушали. Когда моторы парома жутко взревели, давая задний ход, Эш уже охрип от плача, а Ибрагим просто развернулся и направился к трапу, чтобы уйти вниз. Сайфу пришлось побежать за ним и вернуть обратно, пусть даже мальчик сразу стряхнул его руку.

Багаж у обоих мальчиков был жалкий, даже со всей той новой одеждой, которую Сайф купил им в Глазго. Они были двумя потерянными душами, которых выбросило на берег, и Сайф боялся, как не боялся ни разу в жизни, когда его маленькая, перепуганная, надломленная семья высадилась с большого судна в леденящее серое утро острова Мур.

Он был так занят, пытаясь одновременно нести все сумки и Эша, что не смотрел по сторонам, пока они боролись с ветром, шагая по длинному причалу, мимо маленького здания морского вокзала, к автомобильной парковке.

А потом он поднял голову – и увидел…

Он увидел выстроившихся в ряд, замерзших и подпрыгивающих на месте горожан – в основном пожилых, которым всегда нравилось наблюдать за событиями, – и рядом с ними Лорну в огромной куртке, вместе с группой ее учеников. Как только встречающие увидели Сайфа с детьми, младшие тут же начали весело махать руками, а Лорна велела им поднять повыше плакат, который изготовила собственноручно и насчет которого надеялась, что все правильно переписала из Интернета.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ЭШ И ИБРАГИМ!

[2]

Сайф подтолкнул сыновей, чтобы они посмотрели. Эш заморгал, и Сайф вспомнил, что, хотя ему уже шесть, он еще не ходил в школу и не умеет читать. И порадовался тому, что в местной школе всего два класса. Пусть даже Эш на восемнадцать месяцев старше, чем большинство учеников, но ростом он был почти такой же, как они.

А Ибрагим посмотрел на плакат, и Сайф впервые за все это время увидел в его глазах проблеск надежды.

– Они говорят на арабском? – спросил Ибрагим.

– Нет, – поморщился Сайф. – И мы теперь говорим на английском.

Он повторил то же самое на английском, – так мягко, как только мог, как раз тогда, когда Лорна взмахнула руками и дети самым ужасным образом начали распевать арабский алфавит.

Услышав это, Эш оторвал голову от отцовского плеча и изумленно повернулся, потому что они пели песенку, которую даже он знал.

Сайф попытался улыбнуться. Он понимал – и видел это по встревоженному лицу Лорны, – что все старались изо всех сил. Когда дети допели до конца, и он, и все взрослые, что собрались вокруг, принялись энергично аплодировать.

Лорна с надеждой посмотрела на Сайфа, и он тут же забыл об их ссоре, вообще обо всех несогласиях между ними. Как, черт побери, он мог не сообразить, что куда лучше было бы рассказать местным жителям обо всем, о самом трудном испытании в его жизни? Почему он думал, что они проявят себя с худшей стороны? Его собственный народ наверняка бы приветствовал его и помог бы во всем, если бы у его семьи начались сложности. Что заставило его думать, что здесь люди какие-то другие?

– Спасибо, – сказал он.

–  – ответила Лорна.

Сайф изумленно уставился на нее:

– Вы уже говорите на арабском?

– – улыбнулась она. – Пытаюсь научиться.