Берег Скардара

Не будет, потому что мы действительно должны стать экипажем боевого корабля. Мы должны понять, что отныне наши жизни зависят друг от друга, и совершенно неважно, кто из нас чем занимается. Так что предстоит нам учиться долго и упорно. Запомните слова одного великого человека, их в этом мире еще никто не произносил: тяжело в учении — легко в бою. И самым страшным наказанием должна стать не петля, а то, что с этого корабля спишут на берег.

Вам же, господа офицеры, тоже необходимо понять. Не их, а вас нужно наказывать линьками, если смотрят неуважительно, что-то бурчат в ответ и не бегом отправляются выполнять распоряжения. Это вы делаете что-то не так, вы не можете стать для них авторитетом, а значит, для кого-то первый поход на «Мелиссе» так и останется единственным.

Учебные тревоги стали для экипажа такой же обыденной вещью, как сигнал на обед и ужин. Независимо от времени суток приходилось появляться на мостике, обряженным в кирасу и шлем. Это важно — люди должны видеть, что учения обязательны для всех, невзирая на чины и лица. Что никто не спит, когда по кораблю объявлена учебная тревога и когда остальные сломя голову несутся к положенным им постам.

Конечно, нравилось это не всем. Недовольные находятся всегда, даже когда все хорошо, такая уж натура у некоторых, и никуда от этого не деться. Но экипаж на глазах становился именно экипажем…

«Эй, моряк, ты слишком долго плавал…» Вот же привязалась, черт бы ее побрал.

За кормой «Мелиссы», в кильватере, шел захваченный нами изнердийский корабль. Большой пятидесятичетырехпушечный корабль, который мы взяли на абордаж и вели теперь в Абидос.

«Мелисса» шла под всеми парусами, стремясь как можно быстрее достичь эскадры Скардара, курсировавшей где-то у мыса Инстойл, что в южной части Бирейского моря.

Среди офицеров корабля был Хойхо дир Моссо, как я понял — глаза и уши Минура на корабле. Вопреки всем ожиданиям, дир Моссо оказался на редкость приятным человеком. Он отличался хорошим чувством юмора, исправно тащил вахты, и у Фреда наконец появился достойный соперник в игре, которую фер Груенуа привез из дальних странствий.

В вахту дир Моссо все и произошло. Был обед, успели подать только первое блюдо, когда в кают-компанию вошел вестовой с сообщением, что господин дир Моссо просит господ офицеров подняться на мостик. Обед — дело святое, и Хойхо не стал бы тревожить по пустякам, и потому мы спешно покинули кают-компанию, дружно оторвавшись от тарелок с супом.

Парус. Марсовый сумел разглядеть почти на траверзе левого борта парус, плохо различимый в полосе дождя. Шторм закончился два дня назад, но море еще не успело успокоиться, хотя стрелка барометра упорно лезла вверх.

Мы впились зрительными трубами в пространство по левому борту. Дир Моссо не ошибся, это изнердиец, такой же одинокий, как и мы. Враг тоже видел нас и даже успел изменить курс, целясь носом в «Мелиссу». И теперь предстояло сделать выбор: принять бой или отклониться, воспользовавшись тем, что наш корабль очень ходкий. И все смотрели на меня.

Так, трехмачтовый двухпалубный корабль, несколько крупнее «Мелиссы» в размерах. То, что он боевой, сомнений никаких нет. А значит, при таких размерах он должен иметь преимущество в количестве орудий и в численности экипажа. Только что он здесь делает, да еще в одиночестве?

Все, решение необходимо принимать немедленно. Надо же с чего-то начинать, так чем он плох для начала, этот изнердиец? Эти слова я и сказал Фреду, хлопнув его по плечу: действуй. И Фред не подвел. Как же мне все-таки везет с людьми, что встречаются на пути.

Через пару часов лавирований на границе досягаемости вражеских пушек фер Груенуа смог вывести «Мелиссу» с кормы противника. Залп левым бортом, к сожалению, не совсем удачный — рулевое управление изнердийца не пострадало.

Еще два часа работы для рулевых и матросов, находящихся на реях, и новый залп, на этот раз более успешный. «Громовержец», а именно так перевел название вражеского корабля фер Груенуа, остался без пера руля. Снова час лавирований, когда мы неудачно подставились под залп противника, наделавший в парусах немало дыр. Наш ответный залп книппелями почти в упор, оставивший бизань противника без косых парусов. Короткое совещание, после которого решено было брать врага на абордаж. Дир Пьетроссо настаивал на абордаже, утверждая, что его команда подготовлена достаточно хорошо. Фер Груенуа тоже был за, а сти Молеуен, как обычно, был со всеми согласен, словно говоря, что его дело — карты, лоции и астролябия. Решение опять оставалось за мной, и на этот раз я хлопнул по плечу Иджина: действуй.

Правда, перед тем как фер Груенуа мастерски подвел нос «Мелиссы» к корме вражеского корабля, прогремели еще залпы картечью по его палубе. Слишком уж удачно все складывалось, чтобы попытаться просто его утопить.

Прошку на абордаж я не отпустил, Мириам нужен не мертвый герой, а живой мужчина. Сам тоже не пошел, не тот случай. Но справились и без нашей помощи.