Берег скелетов

– Неужели вы думаете, что я стану болтаться у Берега скелетов, пока вы будете добираться до гор Бэйнса и обратно? По меньшей мере месяц уйдет на то, чтобы только дойти до них! Я согласился доставить вас на Берег скелетов, предполагая, что вы недолго пробудете там, ну, скажем, два-три дня...

– Вы заберете нас тогда, когда этого потребуют обстоятельства, – отрезал Стайн.

«Что ж, – хмуро подумал я, – они подписали себе смертный приговор».

– Давайте-ка лучше спустимся в кают-компанию и подробно изучим наш маршрут, – добавил Стайн и отправился за картой.

Я кивнул. Женщина пошла первой. Мы оказались в кают-компании вдвоем. Наступило неловкое молчание.

– Сигарету? – вдруг неожиданно предложила она.

– Не курю, – сказал я. – Вернее, почти никогда не курю.

На ее губах заиграла насмешливая улыбка.

– Боитесь испортить обоняние и разучиться по запаху определять, в каком именно месте у Берега скелетов вы находитесь?

Я невесело посмотрел на нее. Она глубоко затянулась.

– Вы капитан Макдональд, он же капитан-лейтенант Пэйс, не так ли? – спросила Анна, словно решившись на вылазку.

– Совершенно верно, – фыркнул я. – Капитан-лейтенант Джеффри Пэйс, кавалер ордена «За боевые заслуги», офицер королевского флота, разжалованный. Теперь рыбак. В настоящее время занимаюсь сомнительными занятиями неопределенного характера у Берега скелетов.

– Давайте, как говорится, поставим точку над "i", – продолжала она решительно. – Во-первых, вы, наверное, решили, что я «баба Стайна». Это ваши собственные слова.

– А что еще мог я подумать? – растерянно пробормотал я. – Молодая привлекательная женщина...

– Для вас женщина означает только одно, и вы имели наглость выложить это совершенно незнакомому человеку, – вывалила она. – Так уясните себе: Стайн мне нравится ничуть не больше, чем, например, вы.

Она закурила новую сигарету.

– Знаете ли вы, что значит для науки живой онимакрис?

– Нет, – ответил я запальчиво. – И не желаю знать. Стайна эта букашка интересует не больше, чем меня. Я не верю, что он ученый, посвятивший свою жизнь поискам маленькой козявки на благо науки.

Озлобление уступило место любопытству. Она это заметила.

– Послушайте, – сказала она, – мы с отцом приехали в Китай в разгар гражданской войны...

– Зачем мне знать подробности вашей биографии?

– Чтобы вам было понятно, почему я нахожусь здесь, – ответила она. – Я не питаю никаких иллюзий в отношении Стайна, так же как и вас, к слову сказать. Или этой экспедиции. Для меня важно только одно – онимакрис.

Я не хотел, чтобы она ушла от этого разговора.

– Есть что-то противоестественное в вашей страсти к этой козявке, – заметил я.

– Вы когда-нибудь почтительно разговаривали с женщиной? – нахмурилясь она.

– Никогда. Именно за это меня выгнали с флота.

Она оставила мои слова без внимания.

– Мой отец был одним из виднейших энтомологов в мире, – продолжала она. – Не стану докучать вам рассказами о пережитых трудностях, о преследовавшей нас в течение многих месяцев угрозе смерти со стороны то одной, то другой из враждующих сторон, но в конце концов мы добрались до пустыни Гоби, где отцу удалось обнаружить онимакрис. Во время побега из Китая отец неожиданно скончался от сердечного приступа на борту сампана, неподалеку от устья Янцзы. Он умер ночью. Я узнала о его смерти только утром! Отца обокрали. Три бесценных экземпляра онимакрис, жизнь которых мы оберегали, даже когда наша собственная висела на волоске, были варварски растоптаны бандитами. То, чему отец посвятил всю жизнь, было уничтожено. В память об отце я хочу отыскать онимакрис. Я должна это сделать. Вот почему я здесь.

– Так что же вы не отправились за этим насекомым в Гоби?

– К сожалению, территория, где мы обнаружили онимакрис, теперь объявлена запретной. Вероятно, там расположена какая-нибудь ракетная база...

– Берег скелетов, где Стайн хочет высадиться, тоже запретная территория, и вы заблуждаетесь, если думаете, что мы действуем в рамках закона. Помогая вам, я тем самым содействую преступлению.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Да, для меня это новость... но Стайн хорошо вам заплатит.

– Черта с два! – огрызнулся я. – Я не получаю ни гроша за эту увеселительную прогулку.

– Не верю, – отпарировала она.

– Меня шантажировали, – резко сказал я.

– Шантажировали? – недоверчиво повторила она.

Стало быть, Стайн ей ничего не рассказал?

– Но... – она покачала головой.

– Никаких «но», – перебил я. – Если кто-нибудь пронюхает про этот рейс, вы будете в ответе так же, как Стайн и я. Если кто-нибудь из Валвис-бея или Виндхука будет отсутствовать в течение долгого времени, полиция сразу почует неладное, а она хорошо знает свои обязанности...

Нас перебил Стайн, вошедший в кают-компанию с цилиндрическим футляром в руках. Он подозрительно посмотрел в нашу сторону, молча достал из футляра карту и развернул на столе.

– Вот мой план, – коротко произнес он.

Это была небольшая карта, много меньше моих адмиралтейских, озаглавленная: «Ондангва. Всемирная аэронавигационная съемка».

На ней была нанесена территория от реки Хоаниб – южной границы Берега скелетов до реки Кунене – границы Анголы.