Берег. Следы на песке

Я поклялась Эдварду, чуть ли не на Библии, что буду вести себя как ангел и беречь репутацию семьи. Впрочем, меня, помимо этого, напрягало отсутствие гражданства и строгие законы. Потому я подавила в себе желание поучить зарвавшуюся англичанку, сослалась, что плохо понимаю язык и уже хотела пройти мимо.  Но девица толкнула меня плечом к стене, и, схватив рукой за горло, что-то злобно зашептала. Я поняла только, что речь идет о Роберте и оттолкнула нахалку от себя. Но тут её подруга врезала мне со всего маха коленом в живот.  Я согнулась, охнув от боли, но через секунду засадила обидчице кулаком в челюсть. Девица влетела в кабинку, вышибив дверь спиной и, рухнув на унитаз, заголосила. Первая бросилась к подруге на помощь.  Я почувствовала острую боль внизу живота, плюс ко всему увидела, что поранила руку об чужие зубы.  Быстро покинув поле боя, я поспешила к нашему столику, где меня ждало ещё одно потрясение. Роберт сидел, закусив губу с почерневшими от гнева глазами. Перед ним стояла красивая, но в хламину пьяная девушка, и выговаривала на весь бар про русскую суку. Я притормозила, желая досмотреть сцену до конца. Нетрезвая мисс сдёрнула с себя топ, обнажив татуировку с изображением мужского профиля на аппетитной груди и, не удержавшись на высоких каблуках, повалилась на Фаррелла. Саня в один момент оказался рядом и с трудом оторвал девушку, от друга. Освободившись, Роберт поднялся с места, и, увидев меня, подхватил за талию и вывел на улицу. Вскоре к нам присоединился Саня, неся мою сумку и плащ. Он заботливо накинул его мне на плечи.

– Руки убрал, – рявкнула я на Громова и отпихнула Роберта. Вне себя от гнева, я могла бы взглядом сейчас приготовить барбекю. Плечи и грудь мои возмущённо вздымались, виски сдавило будто железным обручем, внизу живота разлилась тупая боль.

– Любимая, мне очень жаль… – муж осторожно взял мою руку и, увидев, что она разбита в кровь, ужаснулся:

– Что это?..

– Это я тебя должна спросить, – процедила я сквозь зубы.

– Юля, дай ключи от машины, аптечку достану, – пробормотал Саня, явно чувствуя себя виноватым передо мной. – Ты с кем подраться-то успела?..

На улицу выбежали разгорячённые девицы: одна с разбитым в кровь лицом, вторая, которая мне угрожала и третья, что набросилась на Роберта. Картина «Грачи прилетели» в полной красе! Вслед за склочными бабами вышла охрана бара. Потерпевшая указала на меня.

– Я правильно понимаю, что это ты её так отхреначила? – присвистнул Роберт.

– Я защищалась, – севшим голосом ответила я.

Дело принимало серьёзный оборот, и ссора отошла на второй план.

Остаток вечера мы провели в полицейском участке. Я не понимала, трясло меня от холода или от гнева, но все происходящее воспринималось через пелену, застилающую глаза.

Раздражало все: выкрашенные в темно-серую краску стены, дотошный рыжий офицер, от которого жутко несло зеленым луком и вареными яйцами, скрипучий стул и даже портрет английской королевы с загадочной улыбкой на устах.

Девица с разбитым клювом по приезде в участок, сразу потребовала зафиксировать побои, а меня проводили в отдельную камеру.

– Офицер, придержите коней, чтобы не нажить неприятностей, – бушевал мой супруг в участке, размахивая журналистской ксивой, как флагом французской революции. В результате ее у него тоже отобрали, и Роберта посадили со мной.

Саня поступил умнее. Он не полез в свару, а позвонил Эдварду и дал трубку дежурному полицейскому. Тот побледнел, позеленел, побагровел, и вернув телефон Громову, залпом выпил стакан воды.

Нас с Робертом выпустили в коридор и оставили в покое до приезда адвоката.

Я сидела между мужем и телохранителем у кабинета, прислонившись затылком к холодной стене. В дальнем конце коридора шушукались две девицы, учинившие весь этот сыр-бор. От Роберта разве только не искрило током: всклоченные волосы, искусанные губы в кровь и побелевшие костяшки пальцев на кулаках. Саня лучше контролировал себя, уподобившись памятнику писателю Чернышевскому. На лице моего телохранителя застыл вопрос: «Что делать?»

– Селена Хорст, седьмой кабинет, – раздался голос из динамика.

Дежурный полицейский подошел к девушке, рухнувшей на Фаррелла в клубе:

– Прошу вас, мисс.

Проходя мимо нас, она дернулась в сторону Роберта, и он тут же вскочил с места, загородив меня.  Саня подпрыгнул вместе с ним, встала и я, растолкав парней плечами. Хмель, похоже, продолжал бурлить в крови красотки, и судя по расширенным зрачкам, не только он. Селена приспустила лямки майки, оголив края крупных темно-коричневых сосков. Я с удивлением уставилась на весьма знакомый профиль на ее груди. Лавровый венок на портрете меня добил. Цезарь, твою мать!

– Ты всегда со мной, видишь, со мной! – страстно прошептала она Роберту и, сфокусировав свой взгляд на мне, икнула громко и добавила: – А тебя он бросит так же, как меня. Натрахается и бросит.

Я горела желанием впечатать ее в стену, но статус не позволял и сил осталось лишь на то, чтобы раздавить таракана.

– У тебя тушь размазалась, – я пальцем поскребла у себя по щеке и указала на ее лицо. – Подотрись.