Берег Стикса

– Я – на минуточку. Просто взглянуть, как тут моя девочка. Ну ладно, чайку чуток хлебну. И пойду. К тете Ире обещала зайти, потом надо по магазинам пробежаться… Папа сегодня задержится…

Отчим – папа по давней традиции. Лариса еще до школы привыкла.

– Ты, девочка моя, выглядишь как-то… Ты здорова? Ничего не болит? Устаешь, да?

С мамой удобно разговаривать. На ее вопросы можно не отвечать. Мычать, кивать – этого более чем достаточно.

– Напрасно ты ушла из театра. Что это за работа – голышом по ресторанам пьяных мужиков развлекать? Ну, деньги, конечно, но все-таки – ты же балерина, а занимаешься – стыд сказать кому…

Я – в театре, как Ворон – в консерватории, сказало новое «я», которому хотелось возражать. Балет – это канон, из которого я выламываюсь. Я хочу создавать свое. Все равно где. И если у меня не всегда получается найти место, где… Старое «я» воздело очи горе и посоветовало новому молчать и не пытаться что-то доказывать. Смысла нет – все равно тебя не слышат.

Мама сморщилась, отхлебнув зеленого чая с мятой и мелиссой.

– Опять у тебя эта трава… Ладно, хорошо хоть, что горячий, на улице холодища… – С неодобрением взглянула на пепельницу, полную бычков. С еще большим неодобрением – на Ворона, улыбающегося с плаката. – Нас с папой тетя Дина с дядей Геной в воскресенье в гости звали. У дяди Гены день рождения, надо сходить поздравить, и тебя они были бы очень рады видеть. Их Славик из Финляндии приехал в отпуск, он все тебя вспоминает, вот я его видела на днях, он говорил: «Тетя Ада, как там моя Ларочка? Замуж, – говорит, – еще не вышла?»

Ну и почему ты ему не сказала, что я замужем, спросило новое «я». Оператор поставил старый ролик: полный холеный мальчик с лицом нимфетки, в херувимских кудряшках. Губки бантиком, глазки голубенькие. «Не-ет, балет – это несовреме-ен-но, – с этакой барской растяжечкой. – А что ты читаешь? Ну-у, это уже старье заплесневелое… Тебе Уолш нравится? А Буковски?»

– Я в воскресенье работаю.

– Жалко, жалко. Тетя Дина расстроится. Ты бы не курила столько, девочка моя. Это очень вредно. Вот я вчера смотрела по телевизору…

Лариса потушила сигарету. Встретилась взглядом с Вороном на афише. Внутренний ди-джей поставил «Владыку Тумана» погромче – и маму стало почти не слышно.

Мамина минуточка продлилась до четырех часов пополудни. С помощью Ворона Лариса дождалась маминого ухода, но почти сразу же после ухода мамы позвонила Света.

– Ты жива еще, моя старушка? – поразилась Лариса. – Дивлюсь…

– Устала вчера, как собака, – пожаловалась Света. – Но жива. Знаешь, Ларк, женщины, которые так пашут, имеют же право на личную жизнь. Правильно я говорю?

– Правильно.

– А по этому поводу надо развлечься. Как ты думаешь?

– Наверное.

– Ну так вот. Меня тут один пригласил потусоваться, сказал – возьми подругу. Пойдешь, Ларк, а? Выпьем, посидим, музон послушаем…

– Слушай, Светик, что-то не хочется…

– Ой, брось, а! – тон Светы моментально стал совершенно безаппеляционным. – Кончай уже киснуть, а? Давай, давай, я зайду. Пойдем, посидим с нормальными мужиками, проведем вечерок по-человечески…

– Свет, нормальный мужик – это несуществующий персонаж. Вроде Кощея Бессмертного или хитроумного Одиссея…

– Не умничай. Себя надо любить и баловать.

– Я люблю и балую, – сказала Лариса. – Я хочу тишины и пустоты для себя любимой. А в виде баловства – кофе с кардамоном, ванну с дынной пеной и музыку Ворона.

– Ты все еще депруешь, – сделала Света окончательный вывод. – Все. Одевайся, я сейчас приеду.

И повесила трубку.

А что, заметило новое «я», предатель. Может, и хорошо? Съездим, развеемся…

Ага, фыркнуло старое «я». Развеемся… по ветру. Это нам совершенно необходимо – дикая пьянка в обществе компании уродов. Тебя давно не выворачивало?

Правильно, возразило новое «я». Пить лучше в одиночку. Как у тебя водится в последнее время. До привидений ты уже допилась – следующий шаг будет либо в виде зеленых чертей, либо в виде розовых слонов. Ты и Ворон – воистину два сапога из пары: один сторчался, вторая спивается. Виват!

Неправда, робко возразило старое «я». Во-первых, мне не померещилось, а…

Заткнись, заявило новое «я» громогласно. Хватит уже слюни размазывать. Побудь счастливой современной женщиной хоть один вечер. Веселой. Свободной. Красивой. Без комплексов.

Значит, морду штукатурить, вздохнуло старое «я». Ему тяжело было спорить с новым «я», так же как Ларисе было тяжело спорить с мамой. Плохо, когда две части одной головы друг с другом не дружат. Перезагружать внутренний компьютер без толку – вот если бы завести новый! Чтобы без вирусов, да не висел и не циклился…

Девичьи мечты, девичьи мечты…

Света влетела в Ларисину квартирку, как самум. Залпом выпила предложенный стакан сока, высыпала на стол Ларисину шкатулку с бижутерией и прочим барахлом, вытряхнула косметичку, вытащила тряпки из шкафа – она была полна энтузиазма.