Берег тысячи зеркал (СИ)

— Твои наброски удивительны, Фелис. Они невероятно талантливы. Ты знала это? — нежно шепчу, а девушка в шоке поднимает взгляд.

— Вы, правда… Вы, правда, не считаете их обычной мазней?

— Нет. Я считаю, что ты настоящий самородок, дорогая. А потому прекрати вести себя так, будто через секунду надо бежать по тревоге и рапортовать о достижениях. Ты закончишь аспирантуру с отличием. Иного быть не может, ведь ты здесь. Но ты не должна прятать себя. Ни от кого. Никогда, Фелис. А ты — это твои рисунки и картины.

Она снова опускает голову, а издав смешок, прячет слезы.

— Обещай подарить мне, в честь выпуска, свою самую красивую работу. Хорошо?

— Мадам… — Фелис шепчет, а я, наконец, смотрю в ее живой взгляд. — Отец… Он не разрешит мне.

— Разрешит. Я тебя уверяю.

— Что? — она ошарашено осматривает мое лицо, а я отвечаю:

— Я жду подарок.

Фелис кивает, и опять прячет взгляд, а я решаюсь ее обнять.

По приезду домой, появилось неотложное дело. Беседа с одним очень напыщенным пижоном из коллегии Сорбонны. Он так просто не отвертится.

Смотря вслед этой девочке, я вспоминаю себя. Я точно так же пыталась сбежать, и видимо решение побыстрее выйти замуж за Алексея было продиктовано именно побегом. Я и сама не понимала, как стремилась уйти из-под крыла папы. Нет, он не запрещал ничего, но и не позволял порой слишком много. Настолько, что замужество стало глотком свежего воздуха. Столько противоречий случилось в моей жизни. Столько уравнений осталось без решений, а ведь все они были в книгах моей матери. Все ответы, на протяжении этих двух лет, я нашла там. Нашла, когда читала вдумчиво и между строк, казалось, банальные и жестокие вещи. Но обнаружила удивительную деталь. Во всех книгах матери есть общие отрывки. И если сложить все их воедино, как шифр, можно прочесть вот это:

Жить надо ради сердца. Пока оно бьется, ты дышишь.

Умирать надо ради своей души. Когда тебя не станет, ты откроешь ей путь в вечность, а она снова заставит биться твое сердце.

Любить надо ради сердца другого человека, чтобы оно могло биться всегда, а он дышать рядом.

Любить надо ради его души, чтобы она смогла попасть в рай, наполненная любовью, а не злобой. Тогда, и твоя душа отправится следом за ней.

Однако, в этом уравнении существует еще одна составная. Не менее весомая, и не подвластная никому — судьба.

Через несколько дней, мы решаем, наконец, начать съемку. Снабдив штаб расположения маршрутным листом, забираем навигаторы и отправляемся в ту часть острова, которую уже осмотрели военные. Она безопасна, и находится рядом с небольшой деревней. За ней — центр Когтя Дьявола, и небольшой муниципальный городок с инфраструктурой, подобной Кирибати.

Следуя карте, мы движемся вглубь острова, минуя завораживающие места. Красочные озера, окруженные цекропиями, и бальскими деревьями. Высокие водопады, спрятанные в тени габонских красных великанов. Этим деревьям сотни лет. Их верхушки опоясывают лианы, а с веток свисают тропические цветы.

— Девочки, не геройствуйте, — останавливаю Патрисию, кивая Шону и ребятам, чтобы готовили снаряжение. — Это работа парней. Лучше начните подготовку препаратов, чтобы сразу выяснить, с чем мы имеем дело.

Фелис с улыбкой кивает, и бросает взгляд на Патрисию. После нашего разговора, она стала вести себя спокойнее, и Патрисия явно это заметила. Девочки сблизились, а мне спокойнее на душе.

Мы остановились у водопада. Такой можно встретить очень редко. Он ниспадает вдоль скал, но падает не в водоем, а в пещеру, на дне которой вода не задерживается, а движется через небольшие подземные ветки. Очевидно, резервуар находится под первой камерой пещеры, и уже из него вода попадает в озеро в двухстах метрах от нас.

Нас не интересует водопад, как таковой. Все его секреты таит порода, в которой образовались пустоты. Ее состав позволит узнать остров ближе. Он, как медицинская карта этого места, опишет все процессы, проходившие здесь, пока остров рос, поднимаясь прямо из океана, вслед за вулканом.

Шон натягивает страховку, а Бернард, стоя на плато над водопадом, кивает, что все готово для спуска. Франко не теряя времени, сбрасывает веревки в пещеру, и крепит карабины к трекшенам.

— Осторожно там, — я становлюсь ближе, и осматриваю пещеру.

Франко машет рукой и начинает спуск слишком стремительно. Я замечаю неладное поздно, а когда раздается крик, и веревки летят вниз, кажется, застывает даже время. Оно так медленно передает картинку перед глазами, но бежит так быстро, что я едва успеваю поймать Патрисию и не дать ей броситься вслед за Франко.

— Ты с ума сошла? Стой, — кричу и отталкиваю девушку в сторону, упуская момент, когда последний трос ускользает из крепления на скале.

Острая боль прошивает спину, и все, что замечаю — испуганные до полусмерти лица девочек. Следом они исчезают, так же быстро, как колотится сердце в груди. Удар о камни пещеры, приходится на плечо и ногу. Они взрываются новой вспышкой такой боли, что я стискиваю зубы, и едва не теряю сознание. Из глаз летят искры, чтоб их, а потом и слезы.