Берег тысячи зеркал (СИ)

— Как ты собираешься переправлять на Кирибати людей? Тебе не нужна помощь? Как так вышло, что у вас только один транспортный самолет? Почему не подумали… — но Вера не успевает закончить.

Ее виновато перебивает профессор Ли.

— Мы несем ответственность только за своих сограждан, коллега. Островитяне официально не являются гражданами какого-либо государства. Кирибати их не примут. Остаются Филиппины. Но и тут… вряд ли.

— Вы шутите? — Вера в ужасе вскидывает брови. — Вы серьезно? Как такое возможно в двадцать первом веке?

— Я видел во Вьетнаме целые поселки с нелегалами без паспортов, Вера, — отвечаю пустым и безжизненным тоном. — У них нет прав, и нет имен. Многие из них умирали на наших руках, и мы не могли им ничем помочь. Даже комитет Красного Креста был бессилен. Их косила обычная простуда, а мы не имели права отвести их в муниципальные больницы. Им бы там просто не помогли. Так и эти люди. Они никому не нужны.

Закончив, вижу, как она ошарашено отступает на шаг. Вера не верит в то, что слышит, но реальность такова, и она жестока. Я рад, что моя Вера не видела этой жестокости никогда, но готов удавиться прямо сейчас, ведь увидит.

— Личный состав расположения не является волонтерской миссией. Мы военные, и здесь не миротворцы, Вера. Здесь, мы охранники работников вышек и пяти станций. Мы несем ответственность только за их жизни. Острову мы помогаем продовольствием, медикаментами и оснащением для очистки воды. На этом все. Потому в расположении, на случай экстренных ситуаций, предусмотрено только две воздушные машины для эвакуации. Одна из них была повреждена и отправлена на "Лютом" для ремонта. Таким образом, остался единственный транспортный самолет. Вертолеты и реактивные машины, которые пилотирую лично я, и еще несколько летчиков из офицерского состава, нам не помогут. Такова… правда.

— И как быть… дальше? — она убито шепчет, с недоумением и шоком осматривая нас с профессором Ли. — Вы же не собираетесь оставить их здесь? Сан, они погибнут. Если не сразу, и не все, то большинство. Это же… бесчеловечно.

— Я не сказал, что оставлю их, Вера.

— Майор Кан, — Ли Чон Сок в удивлении вскидывает брови, а я грубо осекаю его:

— Я сказал, что не оставлю в такой ситуации никого.

— Это самоубийство, майор. Вы погибнете вместе с этими людьми. Вы с ума сошли?

— Я давал присягу, — оборвав профессора рыком, продолжаю: — Моя обязанность защищать людей. А в такой ситуации мне не важно, профессор, корейцы они, или, как вы недавно выразились, необразованные аборигены. Это люди. А я солдат и человек, которому они поверили и пустили моих бойцов на остров без препятствий. Это их дом. Не наш. И это я пришел к ним, а не они ко мне.

— И что же вы намерены делать? — он явно испытывает мое терпение.

А я то считал, что Ли Чон Сок образован, а потому гуманен. Но это вряд ли. Все, что было связано с этим островом с самого начала, оказалось бесчеловечно. И каждый, кто прикоснулся к нему, проявил свое нутро.

Действительно, остров Дьявола.

— Я собираюсь запросить помощь Филиппин для эвакуации. Как только майор Пак эвакуирует наших людей на Филиппины, вместе с ним вернутся еще два воздушных судна корейских авиалиний. Пассажирских, конечно. Их придется снять с рейсов. Иного выхода нет. Потому я собираюсь немедленно связаться с министром и своим командиром, чтобы запросить эти два борта. Сложность состоит в том, насколько гуманными окажутся их командиры. Ведь гражданская авиация — не армия.

— Полет до Филиппин составляет два с половиной часа, — Вера опускает взгляд, просчитывая время. — Джеха вернется через пять часов. Он сможет взять на борт снова более семи сотен людей, но два пассажирских… Это мало, Сан. Нужен третий…

— И последний. Джеха вернется еще раз, Вера, — киваю, замечая, как она неподвижно смотрит на меня сухим взглядом.

Ей страшно. Она в ужасе. Но Вера держится, и это восхищает. Это привязывает меня к ней только крепче.

— Тогда это десять часов, а с учетом посадки и высадки людей… Возможно, даже двенадцать, — бормочет, и быстро поворачивается к карте.

Отбрасывает все ненужное, хватает черный маркер и начинает чертить странные линии на карте, а следом круги. Быстро и отрывисто вычеркивает целые квадраты на наших снимках со спутника, а закончив, поворачивается.