Берег тысячи зеркал (СИ)

— Сон Ю Чоль и его взвод заступили, как только вы прилетели, командир. Есть распоряжения? — виновато спрашивает дежурный.

— Есть вопрос. Какого кумихо проклятого Сон Ю Чоль не размещает научную группу? Вы там все, чем заняты? Опять шары по полу катаете? — жестко чеканю. — Чтобы через две минуты были рядом с домами научной группы. Всю аппаратуру принести. Все вещи помочь занести в дома. Показать периметр и провести инструктаж. Или вы хотите, чтобы я вашими обязанностями занимался?

— Есть.

— Выполняйте.

— Есть.

Я опускаю рацию, но видимо, дежурный по штабу старшина Ю решил этого не делать.

— Как с цепи сорвался, — слышу тихое, и медленно подношу рацию к лицу, выжидая. — Ладно, майор Пак. Сын родился. Весь на нервах. А этот вообще в имуги превратился. Вон Хо прилетел бледный, и сказал, что и слово проронить боялся весь полет. А теперь еще и это.

Холодно расплываясь в улыбке, отвечаю:

— Сорок пять кругов вокруг взлетки, старшина. В полном обмундировании и с оружием. У тебя минута, старшина Ю. Одна минута.

Все, что я слышу в ответ — отборную брань, сквозь сжатые зубы, и тишину.

Отличный день.

Сжимаю рацию, а встряхнув головой, ухожу в дом. Кажется, однажды, я уже пытался обмануться тем, что способен спрятаться в работе, как в скорлупе. Боюсь, не выйдет и сейчас.

Спустя неделю подобного поведения становится очевидно, что я прав. Мои заключения подтверждаются действиями. Зная, насколько опасное место нас окружает, не спускаю с Веры глаз. Признаться, раньше думал, работа ученых — кабинетная и лабораторная рутина. Когда заметил аспирантов с кирками и лопатами, сперва опешил, а следом стал наблюдать.

К слову, не я один.

— Как думаешь? Они идут на поиски приисков золота, или решили откопать скелет питекантропа? — спрашивает Джеха, наклоняя голову к плечу, следом за мной.

Вместе мы сидим на одном из участков пляжа, наблюдая издалека весьма занятную картину. Изначально, мы не планировали становиться свидетелями работы юных геологов. Но так уж вышло, что выбрали не то место и время для заплыва. Сидя на скале, мы как раз и замечаем, отряд землекопов, во главе которого уверенно шагает их начальство.

— Ты знаешь, я даже не могу предположить, что мы наблюдаем, — хмурюсь, и осматриваю яму, которую роют парни на одном из склонов у самой кромки тропического леса.

— Может они там что-то установить должны? — предполагает друг.

— М-м-м… — прикладываю руку к подбородку, и думаю. — Нет. Они копают уже час. В три лопаты. Аппаратуры нет. Только контейнеры и черные чемоданчики. Очевидно, они что-то ищут.

— Ты не прав.

— Я всегда прав.

— Спорим на пятьдесят тысяч?

Я кошу на Джеха взгляд, а он расплывается в улыбке, и обнажает хищно зубы.

Игнорируя глупость друга, поворачиваюсь обратно и осматриваю не яму, а начальника бравого отряда землекопов. На Вере обтягивающие короткие шорты, которые прикрывает, знакомая, светлая туника.

Конечно же, я не смотрю на ее ноги. Совсем нет. Не осматриваю стройные икра и бедра. Не поднимаюсь взглядом выше, получая кайф от картины того, как длинные пшенично-золотистые пряди касаются спины, и почти достигают поясницы.

— Хорошо. Допустим. Но откуда они знают, что искать надо здесь? — Джеха складывает руки на голой груди.

Мы решили обсохнуть голышом. Конечно, в рамках приличий, и в плавках.

— Вот это и есть загадка… — тихо тяну фразу, понимая, что надо убираться отсюда.

Если Вера еще хоть раз решит взять лопату в руки, я решу, что надо проплыть до расположения, чтобы остыть. Нет, эта картина совсем не возбуждает. Совершенно. Она просто злит. Дико злит тем, к какому развратному бесстыдству побуждает. Притом, что я твердо решил терпеть. Вернее, перетерпеть. Выйдет ли, — одним небесам известно. По крайней мере, до этого момента, я старался не замечать ее.

Настолько, что постоянно ходил незаметно по пятам.

— Сан? — Джеха пытается привлечь мое внимание.

— Да, я еще здесь, — отвечаю с иронией.

— А, кажется, уже нет. Вы так и продолжите игнорировать друг друга? — вопрос застает врасплох.

Могу ли я сказать ему все откровенно, наконец. Или не должен?

— Да. Это наиболее верное решение. Два предыдущих раза, когда нами двигали эмоции, привели только к ошибкам.

Для меня это не ошибки. Так сказала она, а не я. Меня понять можно, а ее нужно.

— Уходим, — бросаю через плечо, и спрыгиваю с темной скалы.

Камни здесь почти черного цвета, но песок белоснежный и острый. На пляже в Намчхоне он приятный на ощупь. Здесь жалит, как иголки, а нагревшись, обжигает, как раскаленные угли.

Подняв штаны, одеваюсь, когда ощущаю первый неясный толчок. Он почти не заметен, и если бы не узнал, что он значит еще во Вьетнаме, то и не понял бы ничего. В Корее не бывает землетрясений.

— Что такое? Почему земля дрожит? Что-то не авианосце? — Джеха о них, конечно, не знает.

— Трясет. Это землетрясение, — быстро отвечаю, и натягиваю майку.

Взгляд немедленно устремляется в сторону вулкана. Новый толчок ощущается сильнее предыдущего. Он длится дольше, а когда с лиан вверх взмывают птицы, земля под ногами дрожит не на шутку.